Не обещай ничего - Линвуд Баркли (2017)

Сидя за столом, он несколько раз подряд накорябал его на листе бумаги. Вполне возможно, что это число вообще ничего не значило.

Дакуэрт ограничил круг размышлений белками. Только белками.

Допустим, неизвестный псих задумал сделать некое заявление. И чтобы оно вразумительнее дошло до адресата, убить определенное число животных. Что и осуществил. Но почему не десять? Не дюжину? Не двадцать пять?

Почему именно двадцать три?

Дакуэрт прогуглил цифру. Сначала на экране открылась страничка Википедии.

– Надежный источник информации на все времена, – пробормотал детектив себе под нос.

Итак «23» – это:

одиннадцатое простое число;

сумма трех других последовательных простых чисел – пяти, семи и одиннадцати;

порядковое число ванадия в таблице Менделеева, хотя кто его знает, что это за штука такая – ванадий? Может быть, редкий сорт кофе из тех, что заваривает Ванда?

номер на майке баскетболиста Майкла Джордана, когда он играл за «Чикаго буллз».

В одном из фильмов трилогии «Матрица» Нео говорят…

В это время зазвонил телефон.

– Дакуэрт слушает.

– Это Ванда.

– Привет. Только что о тебе подумал. Что такое ванадий?

– Минерал. Находит применение в медицине.

– Откуда ты знаешь?

– Изучала естественные дисциплины. Без этого не дадут диплом врача. Это важно?

– Может быть, нет. Я просто хотел…

– Кончай заниматься ерундой, – перебила коронер. – Поднимай задницу со стула и лети сюда.

– Что ты делал в этом месяце три года назад? – спросила Дакуэрта Ванда Терриулт, как только он появился в ее кабинете.

– Навскидку не скажу, – ответил тот. – Наверное, работал.

– Бьюсь об заклад, что нет. Я, например, не работала. Взяла отпуск, чтобы провести время с сестрой, которая доживала последние недели.

– Помню, – кивнул детектив. – Ты ездила в Дулут.

– Верно.

Дакуэрт задумался.

– А ведь я тоже брал в это время отпуск. На Онтарио открывался сезон рыбалки на щуку, и мы с приятелем забурились в местечко под названием Бобкейгеон. Просидели там большую часть из десяти дней.

– Сядь. – Ванда показала на второй стул, который подкатила к столу. Тронула мышь, и экран монитора ожил. Появились три сделанные на вскрытии снимка. – Знакомая картина?

Дакуэрт ткнул пальцем в экран – в сделанные с близкого расстояния фотографии.

– Да. Хватка на шее Розмари Гейнор. Это оттиск большого пальца, это оттиск четырех других, это рана на животе. В виде… улыбки. Все знакомо, Ванда, прошла всего пара дней.

– Это не Розмари.

Дакуэрт провел языком по нёбу.

– Продолжай.

– Это Оливия Фишер, – сказала Ванда. – Помнишь Оливию Фишер?

Кликнув мышью, она вызвала небольшой снимок убитой женщины. Молодая, темные волосы до плеч, она улыбалась в фотоаппарат. Снята на фоне Теккерей-колледжа, где училась.

– Конечно, помню. Только я не занимался этим делом. Его вела Ронда Финдерман, перед тем как стала начальником.

– Поэтому мы сразу не связали два случая.

– Черт! – выругался Дакуэрт. – Как же она проморгала? Занимается чем угодно, только не городскими делами. Не знает, что творится в собственном дворе.

Несколькими молниеносными движениями мыши Ванда вызвала на экран фотографии Гейнор и другой жертвы, которая стала героиней новостных сайтов.

– Ты права, – кивнул Дакуэрт. – Раны почти одинаковые. – Он протянул руку, словно хотел дотронуться до снимка Розмари. – Взгляни: такие же темные волосы, такой же овал лица, такая же фигура.

– Похожи, – согласилась Ванда.

Дакуэрт покачал головой:

– Мне бы сейчас пирожок.

– Так кто убил Розмари Гейнор, Барри?

Он колебался.

– Финдерман бы хотелось, чтобы преступником оказался Стерджес.

Ванда показала на двух мертвых женщин на экране:

– Думаешь, это его работа?

Барри Дакуэрт еще раз вгляделся в снимки.

– Нет.