Жизнь, которую мы потеряли - Аллен Эскенс (2019)

– А я-то думал, вы пытаетесь вытащить парня из тюрьмы.

– Мистер Руперт, – начал я, – ему осталось жить всего несколько недель, и я хочу смыть позорное пятно с его имени, пока он еще не умер.

– Так не пойдет, – сказал Руперт. – Я вас не знаю. Я не знаком с этим делом. Вы принесли мне историю с зашифрованным дневником и хотите, чтобы я оправдал этого вашего Айверсона. Но я не папа римский. Кто-то должен поднять материалы дела, изучить их и подтвердить, что ваше утверждение, по крайней мере, не слишком далеко от правды. Ну а затем, если это и правда, кто сказал, что вы не заблуждаетесь насчет вашего таинственного Д. Дж. Ведь я понятия не имею, какие еще доказательства могут найтись в деле. Возможно, дневник вообще не играет никакой роли. Возможно, существует объяснение расхождению в фотографиях. Вы просите меня открыть заново дело тридцатилетней давности, где парня осудило жюри присяжных при отсутствии разумных оснований для сомнения. Более того, парень уже не сидит в тюрьме, а спокойно живет в доме для престарелых.

– Но если мы правы, – возразил я, – убийца вот уже тридцать лет гуляет на свободе.

– А вы читаете газеты? – спросил Руперт. – Вы знаете, сколько убийств у нас произошло за этот год? – (Я покачал головой.) – В этом году у нас произошло уже тридцать семь убийств. А за весь прошлый год – только девятнадцать. У нас не хватает личного состава расследовать убийства, произошедшие не то что тридцать лет, а тридцать дней назад.

– Но мы уже раскрыли убийство, – возразил я. – Вам остается только подтвердить наши выводы.

– Это не так-то просто сделать. – Руперт принялся складывать бумаги, словно давая понять, что встреча окончена. – Доказательства должны быть достаточно весомыми, чтобы убедить моего босса заново открыть дело. А моему боссу, в свою очередь, придется убедить окружного прокурора, что они обосрались и тридцать лет назад осудили не того человека. После этого придется идти в суд и убедить судью отменить обвинительный приговор. А еще вы сказали, что Айверсону осталось жить несколько недель. И даже если я вам поверил, а я этого пока не говорил, приговор никак не удастся отменить за такой короткий срок.

Мне показалось, что я ослышался. Мы с Лайлой страшно воодушевились, подобрав ключ к шифру. Правда выпрыгнула со страниц дневника, громко заявив о себе. Мы поняли, что Карл невиновен. И я подозревал, что детектив Руперт тоже это понял, поэтому все его отмазки типа «мы очень заняты» было трудно проглотить. Я изучил материалы дела Карла достаточно хорошо, чтобы знать, какие силы были брошены на расследование, когда его считали виновным. И вот теперь, когда мы могли доказать его невиновность, вся система вдруг проржавела и сделалась неповоротливой. Что казалось ужасно несправедливым. Руперт вернул мне наши бумаги.

– Это неправильно. Я не какой-то там псих, который явился к вам заявить, что он невиновен, так как у меня было видение из миски с овсянкой или я разговаривал с собакой. Мы принесли доказательство. А вы хотите умыть руки, потому что у вас нехватка персонала. Чушь собачья!

– Эй, погоди…

– Нет, это вы погодите! – отрезал я. – Если бы вы решили, что я вешаю вам лапшу на уши и дали бы мне пинка под зад, я бы понял. Но вы ведь не собираетесь заниматься делом Айверсона только потому, что это для вас лишний геморрой, да?

– Я так не говорил…

– Значит, вы все-таки займетесь им?

Руперт остановил меня решительным жестом, задумчиво посмотрел на лежащую передо мной папку, положил на нее руку и наклонился ко мне: