Жизнь, которую мы потеряли - Аллен Эскенс (2019)

«Вот это да! – ответил ей незнакомый мужской голос. – Я на пупе извертелся, чтобы тебя выручить, а теперь, когда мне срочно нужны деньги, ты решила меня напарить!»

«Я не виновата, что ты не можешь удержаться на работе! – проорала в ответ мама. – И нечего на меня наезжать!»

«Я и не наезжаю, но это ты виновата, что я не получил денег! В отличие от тебя, у меня нет умственно отсталого ребенка, чтобы оплачивать счета. Ты должна мне стольник. Я ведь знаю, ты получаешь пособие или, блин, что-то там еще за этого пацана. Просто заплати мне из этих денег».

«Накося выкуси! Ты, кусок дерьма, убирайся из моего дома!»

«Где мои деньги?»

«Да получишь ты свои сраные деньги! А теперь выметайся!»

«Когда? Когда я получу деньги?»

«Убирайся! Мой малыш вот-вот вернется домой с какой-то сикильдявкой, и мне нужно подготовиться к их приходу».

«Так когда я получу свои деньги?»

«Пошел вон, а не то я позвоню копам и скажу, что ты снова водишь машину без прав».

«Сука поганая!»

Кевин хлопнул задней дверью примерно в тот самый момент, когда датчик дыма, подпитавшись горевшей на кухне едой, пронзительно заверещал. Я посмотрел на Филлис и увидел, что она постаралась опустить заслонки в мозгу, но, увы, слишком поздно, чтобы забыть о новом жизненном опыте, который наверняка в будущем станет предметом нескольких психотерапевтических сеансов. Мне хотелось извиниться, все объяснить, а еще лучше – провалиться сквозь землю, проскользнуть через трещины в досках крыльца. Но вместо этого я взял Филлис за плечи, развернул и проводил до угла, сказав последнее «прости». На следующий день в школе Филлис старательно избегала меня в коридорах, что было даже к лучшему, так как я тоже ее избегал. После этого я никогда не встречался с девушками больше двух месяцев, потому что во второй раз точно не пережил бы подобного унижения.

Я думал о Филлис, когда готовил спагетти для обеда с Лайлой. Впервые в жизни я мог пригласить девушку к себе домой и не волноваться, что ждет меня за порогом. Хотя опять же я не приглашал девушку к себе домой. Это не было свиданием, несмотря на кучу времени, которое я потратил на наведение красоты: я тщательно причесал волосы, использовал чуть больше дезодоранта, чем обычно, и капельку одеколона, специально подобрал одежду, которая словно говорила: «Посмотри на меня!» – и одновременно: «Мне наплевать». Я даже заставил Джереми принять душ в моей ванной комнате в холле. И все это ради девушки, отталкивающей меня с силой миддл лайнбекера[3]. Но, черт, она была просто прелесть!

Лайла пришла в семь, в тех же самых джинсах и свитере, в которых утром ходила на занятия. Она сказала «привет», обвела глазами кухню проверить, что я уже поставил кипятить воду, после чего направилась к сидевшему на диване Джереми.

– Какой фильм сегодня смотрим, красавчик? – спросила она.

Джереми слегка зарделся:

– Может, «Пираты Карибского моря»?

– Отлично! – улыбнулась Лайла. – Мне нравится этот фильм.

Ответив ей своей фирменной глуповатой улыбкой, Джереми направил пульт дистанционного управления на телевизор, а Лайла нажала на кнопку воспроизведения.

Глядя на Джереми и Лайлу, сидевших рядышком на моем диване, я вдруг почувствовал укол ревности, но ведь именно этого я и хотел. Я использовал Джереми, чтобы заманить Лайлу к себе домой, и она пришла к нему, не ко мне. Вернувшись к спагетти, я то и дело поглядывал на Лайлу, внимание которой было разделено поровну между телевизором и стопкой бумаг на тему моего домашнего задания на кофейном столике.

– Ты что, изучаешь войну в Сальвадоре? – поинтересовалась Лайла.

– Войну в Сальвадоре? – переспросил я, бросив на нее взгляд через плечо.

Она читала передовицу на газетной полосе, которую я скопировал в библиотеке.

– У тебя тут статья о подписании мирного договора между Сальвадором и Гондурасом.

– Ах, это… Нет. Посмотри на колонку чуть ниже.