Жизнь, которую мы потеряли - Аллен Эскенс (2019)

Где-то в глубине души я ожидал увидеть перед собой монстра, пристегнутого кожаными ремнями к креслу-каталке для безопасности других обитателей; я ожидал увидеть холодный пронизывающий взгляд психопата, способного на жуткие злодеяния; возможно, я ожидал увидеть бесславного ублюдка, но ничего подобного не увидел. Карлу Айверсону, вероятно, было лет шестьдесят пять, если я, конечно, ничего не перепутал. И когда я посмотрел на этого человека, то решил, что Джанет, наверное, ошиблась и показала мне не того мужчину. С его макушки свисали тонкие пряди длинных седых волос, на впалых щеках выделялись костлявые скулы; шея, обтянутая тонкой желтушной кожей, казалась настолько тощей, что я вполне мог обхватить ее одной рукой. Сонную артерию пересекал жуткий шрам, а синюшные предплечья с выступающими сухожилиями были напрочь лишены мышц и подкожного жира. И я вдруг подумал: если поднять его руку вверх, подобно тому как ребенок подносит к свету кленовый лист, то можно будет увидеть абсолютно все вены и капилляры. Если бы я не знал его возраста, то дал бы ему лет восемьдесят, не меньше.

– Четвертая стадия, – сказала Джанет. – Хуже не бывает. Мы, конечно, пытаемся облегчить его страдания. Но тут уж ничего не поделаешь. Он может получать морфий, но от морфия он отказывается. Говорит, лучше потерпеть и сохранить ясный ум.

– Сколько ему осталось?

– Если он протянет до Рождества, значит я проспорила. Иногда мне становится его жалко, но потом я вспоминаю, кто он такой и что совершил. Я думаю о девочке, которую он убил, обо всем том, чего он ее лишил: парней, любви, замужества и собственной семьи. Если бы не он, у нее уже были бы дети твоего возраста. Я вспоминаю обо всех этих вещах всякий раз, как начинаю его жалеть.

Но тут зазвонил телефон, и Джанет вернулась к стойке администратора. Я подождал минуту-другую в надежде, что она вернется и меня представит. Но когда этого не случилось, я осторожно подошел к жалкой развалине, в которую превратился убийца Карл Айверсон.

– Мистер Айверсон? – окликнул его я.

– Да? – Он отвлекся от созерцания поползня, сидящего на стволе засохшей сосны Банкса за окном.

– Я Джо Талберт. Полагаю, миссис Лорнгрен сообщила вам о моем приезде.

– А-а… Мой посетитель… прибыл. – Карл произнес это полушепотом, разделив свистящим вдохом предложение на две части, кивнул на стоявшее рядом кресло, и я сел. – Значит, ты ученый.

– Не-а. Не ученый. Просто студент.

– Лорнгрен говорит… – Он закрыл глаза, чтобы переждать приступ боли. – Она говорит… ты хочешь написать историю моей жизни.

– Мне нужно написать чью-нибудь биографию для занятий по английскому.

– Итак… – Он приподнял бровь, наклонившись ко мне, его лицо было на редкость серьезным. – И тут у меня, естественно, возникает вопрос: почему именно я? С чего это вдруг… я удостоился такой чести?

– Меня покорила ваша история, – брякнул я первое, что пришло в голову; неискренность этих слов повисла в воздухе между нами.

– Покорила? Интересно чем?

– Ведь не каждый день встречаешь… – Я осекся, пытаясь придумать, как бы поделикатнее закончить фразу. Не мог же я сказать: убийцу и педофила! – Человека, сидевшего в тюрьме.

– Джо, нечего ходить вокруг да около, – произнес Карл, медленно и аккуратно выговаривая слова, чтобы хватило дыхания.

– Простите?

– Я тебя заинтересовал вовсе не потому, что сидел в тюрьме. А из-за убийства той самой Хаген. Именно поэтому мы сейчас и беседуем. Не стесняйся, выкладывай. Ведь это поможет тебе получить зачет, да?

– У меня действительно была такая мысль, – согласился я. – Такая вещь… как убийство, я хочу сказать, ведь каждый день с этим точно не сталкиваешься…

– Возможно, гораздо чаще, чем ты думаешь, – ответил он. – Возможно, в каждом доме найдется десять-пятнадцать процентов людей, которые убивали.

– Вы хотите сказать, что в этом здании, кроме вас, найдется еще десять убийц?