Лента Мёбиуса - Франк Тилье (2018)

– Вы должны мне поверить. Каким бы безумием это ни казалось, вам придется мне поверить. Если ваша жена пойдет на прием к гинекологу, ребенок погибнет. Зачем мне вам врать? Я, наоборот, пытаюсь вам помочь!

– Хуже всего то, придурок, что Селина почти тебе поверила. Она была потрясена, я нашел ее в слезах, забившуюся в угол. Чего мне стоило уговорить ее пойти завтра к этому чертову врачу!

Вик лихорадочно растирал больную руку.

– Но она собирается пойти. И уж поверьте мне, она пойдет!

– Вы об этом пожалеете. Ради бога, ведь речь идет о вашем ребенке!

– О чем я действительно жалею, так это о том, что не отправил тебя в больницу.

Стефан опустил глаза и обхватил руками голову.

– Что ж, не хнычьте потом, когда будет поздно, – еле слышно сказал он самому себе.

Вик медленно пошел к выходу:

– Я больше не желаю, чтобы ты попадался мне на пути. А вам, мадам, надо бы сделать соответствующие выводы. Таким сумасшедшим нельзя позволять разгуливать на воле.

Стефан промокнул себе уголок рта бумажной салфеткой:

– И не говорите мне потом, что я мог что-то сделать. Что я вас не предупредил.

Но Вик уже ушел. В ночной темноте раздался шорох шин.

Обернувшись, Стефан заглянул в глаза жены. В них не было ни понимания, ни сострадания, только несказанный, чисто детский страх.

– Ты тоже довольно скоро поймешь, что все это правда. Только будет уже поздно, – прошептал он.

И, понурившись, пошел обратно к себе в подвал.

Неохотно и равнодушно, с таким ощущением, что он не более чем марионетка, Стефан посмотрел на себя в зеркало. Никаких следов от уколов, никаких царапин на лице… А вот синяк под глазом уже появился.

Такой же синяк, как во сне.

Ничего не поделаешь. Нет никакой возможности остановить безжалостный ход событий.

Что бы ни случилось теперь, он был уверен, что его первый сон сбудется целиком.

Заснул он с невыносимой мыслью, что через три дня жуткий механизм перепашет всю его жизнь.

46

Понедельник, 7 мая, 06:30

Сон шестой: Лес призраков

Стефан отбросил использованный угольный карандаш и взял новый. На рисунок рядом с «зиг-зауэром» шлепнулась капля пота. Он поднял голову, взял бутылку виски и прямо из горлышка выпил ее жадными глотками. Потом швырнул ее о стенку и разбил. Попал он как раз в то место, где висел радиоприемник, и тот тоже разлетелся на кусочки.

Теперь Страна Тьмы стала пустошью, из которой вымели всех обитателей, все образы, а вместе с ними и жизнь. Монстры теперь были свалены в угол и накрыты белыми простынями, даром что помещение именовалось Страной Тьмы. Все, кроме Сумрака. Ярко-красная краска была грубо и неряшливо размазана почти по всей поверхности стен.

Стефан, пошатываясь, подошел к остаткам своих посланий, еще видным под мазками: «…посмотреть кассету… Расскажи мне о рассле… ты не знаешь, когда мне снишься, но из милосердия…»

– Мы оба попытались, и ты и я, – прошептал он. – Действительно попытались что-то сделать. И ведь надо было так немного, чтобы все получилось. Но именно этого чуть-чуть нам каждый раз и не хватало. Понять все это трудно, да и времени у нас было совсем мало. Я люблю тебя, мой друг. Если ты слышишь меня, я люблю тебя…

Стефан подошел к монстрам и одну за другой откинул простыни. Потом задержался перед Сумраком, муляжом с открытой черепной коробкой, и изо всех сил рванул на себя маленькую головку, сидевшую на месте мозга. Латексный шарик треснул в его руке.

– Теперь все кончено. Ты так и не смог мне помочь, а я так и не смог тебя понять.