06 92 - Павел Корнев (2020)

— Да не торгаш он, а деловой! — вспыхнул Антон. — С такими людьми знаком, о-го-го! Точка со шмотками на Зелёном — не главное, основной доход от продажи долларов и марок идёт. А на мне теперь скупка золота. — Пацан достал из кармана небольшие плоскогубцы и с гордостью продемонстрировал их нам. — Вся фишка в том, чтобы сразу серьги и кольца в комок смять. Тогда, даже если они краденные и менты примут, терпилы уже не опознают. А стоимость всё равно исключительно от веса и пробы зависит.

Я решил, что продуманный торгаш использует малолетку там, где не хочет палиться сам, и покачал головой, поражаясь дурости Антона. Хотел сказать об этом балбесу, но обратил внимание на въехавшую во двор чёрную «волгу» двадцать четвёртой модели, которая, переваливаясь на ямах и выбоинах в асфальте, медленно-медленно покатила вдоль дома в нашу сторону.

Внутри сидели двое в пиджаках и при галстуках, так что я негромко произнёс:

— Гера, брось каку.

Приятель понял намёк с полуслова, развернулся боком и незаметно скинул под ноги недокуренный косяк. Сразу наступил на него и растёр подошвой по бетону. Предосторожность оказалась отнюдь не излишней: машина и в самом деле не проехала мимо, а остановилась рядом с «москвичом». Из салона к нам выбрались и водитель, и пассажир; первый помоложе и поплотнее, второй уже с сединой и цепким взглядом, какой бывает у людей вполне определённого рода деятельности.

А мы что? Стоим курим. Правда, Коля, коробок с травой то ли не сообразил, то ли побоялся на глазах у Геры скинуть, но это исключительно его проблемы. Даже если оприходуют барана, мы не при делах.

Товарищи в строгих костюмах подошли и оглядели нас, затем водитель спросил:

— Молодые люди, Лидию Светлову знаете?

Коля и Санёк вздохнули со столь откровенным облегчением, что оно точно не укрылось от внимательного взгляда седого.

— Это с шестого этажа которая? — поспешил я отвлечь его совершенно излишним уточнением.

Излишним оно было по той простой причине, что половозрелому молодому человеку с нормальной ориентацией жить в одном подъезде с Лидкой и не обратить на неё внимания было решительно невозможно. Когда уходил в армию, за этой пятнадцатилетней красоткой волочилось сразу несколько воздыхателей и не только из числа ровесников, но и ребят на год или два постарше и даже моих сверстников. Оно и немудрено: фигура стандарта девяносто-шестьдесят-девяносто у неё оформилась уже классу к шестому, мордашка с выразительными синими глазищами и губками бантиком была на редкость смазливой, а ноги, что называется, росли «от ушей». Плюс в наличии имелись общительный характер и модные импортные шмотки, которыми Лидку исправно снабжал души не чаявший в своём чаде папенька.

И сейчас, зуб даю, этих товарищей интересует именно Лев Светлов, но никак не его разбитная доченька. Та самое большее в нетрезвом виде могла попасться — с такой мелочёвкой поручили бы участковому разобраться, но никак не эдаким волкодавам. Пусть за два года в стране всё и встало с ног на голову, но из пушек по воробьям не стреляют. А вот Светлов — мишень достойная, он на металлургическом заводе каким-то немаленьким начальником трудится.

— Да, именно с шестого, — подтвердил седой, склонил голову набок и поинтересовался: — Когда видели её последний раз?

— Года два назад, — усмехнулся я и пояснил: — Только вчера из армии пришёл. После возвращения не встречал ещё.

— А вы? — обратился седой к остальным.

Тоха чего-то застеснялся и промолчал, за всех ответил Гера.

— А мы не из этого двора, — сказал он и указал на меня: — Мы к нему пришли. Дембель отмечать.

Следующий вопрос вновь задал водитель.

— А друзей Лиды не знаете, случайно? — спросил он. — Круг общения у неё какой? Кто к ней приходит, она с кем гуляет?

— У её одноклассницы Зины Марченко попробуйте узнать. Сто шестьдесят девятая квартира, она подскажет, — посоветовал я, остальные промолчали.