А что потом ? - Порша Мур (2021)

— Ну, Зак не из тех парней, у которых может быть девушка, — поясняю я.

Уилл склоняет голову набок.

— А ты из тех девушек, которым нравятся такие парни?

Я улыбаюсь и обращаю всё своё внимание на вид из окна.

— Итак, чем ты занимаешься, кроме того, чтобы автостопом путешествовать по всей стране и периодически бесить своих родителей? — спрашивает парень.

Снова поворачиваюсь к нему и замечаю, что его густые и длинные ресницы светлее волос.

— Я не путешествовала автостопом. И как много, на самом деле, Джиа рассказала тебе обо мне?

Могу только представить, насколько раздутые истории мама рассказывала ей обо мне за весь прошедший год.

— Злить родителей не такое уж и большое дело. Я, безусловно, чаще злил родителей, чем нет, — признается Уилл, и я поднимаю бровь.

— Не-е-е-ет, ты совсем непохож на такого парня, — с сарказмом говорю я.

— Никто не мог производить столько шума в доме Крестфилдов, как я, — со смехов произносит парень.

— Кресттфилд. Твоя фамилия Крестфилд?

— Технически, но я в процессе смены фамилии обратно на отцовскую. Фамилия моего биологического отца — Скотт.

В голосе чувствуется враждебность. Скотт мне нравится намного больше, чем Крестфилд.

— Твоя мама тоже вышла замуж во второй раз?

— Да, мне было три, когда она снова вышла замуж после смерти папы, — тихо произносит он.

— Это отстой.

После смерти папы я хорошо запомнила, что бессмысленно говорить людям в таких ситуациях о своих сожалениях.

— Я не очень помню его. Думаю, его мёртвого я больше помню, чем всё, что было до этого, — говорит он, и я киваю. — Джиа говорила, что вы с отцом тоже были близки.

— Были. Он был моим лучшим другом, — отвечаю я, разглядывая бесконечные поля, тянущиеся вдоль дороги. — Всё было бы намного лучше, если бы он был рядом. — Вздыхаю. Я никогда никому этого не говорила, и сейчас не знаю, зачем это сказала. — Он был моим союзником, понимаешь? Он понимал меня. Сейчас, когда папы нет, я словно человек наполовину. Я больше никуда не подхожу.

— Мой лучший друг всегда говорил, что когда человек умирает, он всё ещё рядом с тобой. Наблюдает сверху, направляет тебя к лучшему, — торжественно произносит Уилл. — И лучший способ заставить их тобой гордиться — это следовать их маленьким подсказкам.

Чувствую влагу на глазах и быстро вытираю слёзы. Я успешно провела целых три месяца без слёз о папе и не хочу нарушать сложившуюся тенденцию.

— А что насчёт тебя? Твои родители гордятся тем, что ты вырос и стал прекрасным педагогом? — Смеюсь я, но парень не улыбается.

— Мои родители, наверное, единственные в мире люди, которые не хотели, чтобы я преподавал. Мой отчим хочет, чтобы я пошёл по его стопам и работал в его компании.

— А твоя мама? — удивлённо спрашиваю я.

Его родители, должно быть, сложные люди, раз профессия учителя для них недостаточно хороша. Мои предки устроили бы парад, выбери я этот путь.

— Мама думает то, что ей скажет отчим, — отвечает Уилл, и я чувствую горечь в его голосе.

— Звучит знакомо, — бормочу я.

Однако я не знаю, это мама думает то, что скажет Мартин, или всё, на самом деле, наоборот. В любом случае, их мысли никогда мне не подходят.

Мы затихли, а музыка продолжала играть. Оба погрязли в своих мыслях, когда я вижу знак «Карнавал штата — десять миль». Глаза расширяются, и я вздыхаю.

— О, боже мой, сейчас карнавал! — голос звучит слишком взволнованно, но мой внутренний ребёнок просто в восторге.

— Да, — посмеивается он.

— Карнавал. Да что ещё скажешь? Нам нужно остановиться! — властно говорю я, а парень выглядит весёлым. — Ладно тебе! Игры, корндоги, попкорн, пирожные. — рот наполняется слюной.

— И ты говоришь, что ты зрелая, — посмеивается он.

— Я приму твой выпад, если это значит, что я получу пирожное. — Демонстрирую свою лучшую умилительно-просительную улыбку.

Он смотрит на свои часы.