Учитель - Катерина Даймонд (2019)

– А покрепче ничего нет? – осведомился он, но она не сочла нужным ответить, а обратилась к Грей:

– Прости, Имоджен, тебе нельзя ни пить, ни есть.

– Считай, что повезло. Кофе паршивый. – Эдриан слабо улыбнулся.

– Надеюсь, Майли, что моя машина выглядит лучше, чем ты.

– Что касается автомобиля…

– Сама виновата: настояла, что сяду за руль. Надо было позволить тебе сбросить в овраг столетний ржавый лимон.

– Мне пора. Выздоравливай, я еще обязательно приду.

– Буду ждать.

Эдриан вошел в свой дом – еще более одинокий, чем прежде. Но больнее одиночества ранило ощущение потери – потери, какую он отказывался принять. Вспомнил родителей пропавших детей, которым глубоко сочувствовал, пытаясь успокоить хотя бы на время. И только теперь понял, что произносил пустые слова. Такие же пустые, как обещание найти Тома. Не существовало ни малейшей зацепки. А ведь он доверял Моррису, считая его одним из немногих надежных людей.

Эдриан поднялся в спальню и тяжело опустился на край кровати – все еще в больничном халате. Посмотрел на перевязанную руку, сорвал бинт и увидел зашитую рану. Впился пальцами в капроновые нитки и принялся рвать. Плакать он не мог; чтобы потекли слезы, пытался вызвать физическую боль. Стремился вытолкнуть из себя тугой клубок гнева, страха и горя. В детстве взрослые постоянно внушали, мол, плачут лишь слабые, и потому Эдриан, сам того не замечая, боролся со слезами. Вот и сейчас потекла кровь, но не слезы. Соленая влага застряла под ресницами, но не пролилась. Не ощущая боли, Эдриан равнодушно смотрел, как кровь капает на ковер. Нужно было одеться, выйти из дома и снова вступить в борьбу. Но он так устал…

Поборов желание выпить, Эдриан встал, достал из шкафа джинсы и рубашку, снял больничный халат и бросил его на пол. Посмотрел на перевязанную грудь: бинты покраснели от просочившейся крови. Нестерпимо захотелось сорвать повязку, найти рану, впиться ногтями и разодрать ее. Но вместо этого Эдриан оделся. Рукав рубашки сразу покраснел. Спуск по лестнице дался с таким же трудом, как подъем. Из гостиной донесся звук. Телевизор или галлюцинация? Почему раньше было тихо? Не услышал? Эдриан ускорил шаг и с порога увидел Тома. Бред? Может он потерял сознание, валяется в спальне на полу и видит то, что хочет видеть? Том лежал на диване и смотрел перед собой, но Эдриан не поверил своим глазам и снова спросил себя, что происходит. А потом бросился к сыну, обнял его и залился слезами, забыв о боли в разбитых ребрах.

– Думал, что потерял тебя навсегда! – рыдал он.

– Я не знал, где нахожусь, но пытался выбраться. Было так темно, – пробормотал Том, всхлипывая.

– Ты действительно здесь? Как же тебе удалсь спастись?

– Мне помогли. Я очень устал, папа.

– Хорошо, хорошо. Спи. Уже все в порядке. – Эдриан погладил сына по голове и вытащил телефон: бог знает, что сейчас переживает Андреа.

Вставая, он обернулся и увидел в дверях Паркера.

– Простите, – произнес тот.

– За что ты извиняешься? И где нашел Тома?

– Я давно следил за Моррисом и узнал все его секреты. Он арендовал отдельно стоящий гараж в деревне Пинхоу, недалеко от города. А виноват я в том, что не убил их всех много лет назад. Тогда ничего бы не случилось.

– Кто ты? Тот самый подросток с фотографий?

– Когда-то им был, а сейчас уже нет.

– Сколько времени прошло с тех пор?

– Восемнадцать лет. Мне удалось сбежать от них.

– Зачем ты вернулся? Я же сказал, что если увижу тебя снова, то должен буду арестовать.

– Хотелось вернуть ребенка домой. Это очень важно.

Эдриан перевел взгляд на сына, который по-прежнему безучастно лежал на диване. Он ведь уже почти поверил в гибель Тома, и приходилось постоянно проверять, действительно ли мальчик здесь.

– Хорошо, что больше ни разу тебя не встретил, – заключил Эдриан после размышления.