Неучтенный - Константин Муравьев (2019)

– Верно, – ответил Рав, – и именно с этой стороны во время атаки на первый крейсер мы должны совершить абордажно-стыковочный прыжок на второй оставшийся корабль противника. Кроме всего прочего, эта сторона важна и тем, что на ней сохранились практически целыми все орудия. При контрабордаже они смогут создать плотный заградительный огонь. Это задержит или полностью уничтожит все абордажные команды, которые спустят на наше судно. А уже от успеха нашего абордажа будет зависеть успех всей нашей дальнейшей миссии. Задача упрощается еще и тем, что нам не нужно захватывать весь корабль. Только проникнуть на вражеский крейсер и пройти до одного из инженерных помещений, а оно находится недалеко от борта корабля. Как только мы находим нужный отсек, я демонтирую необходимый нам модуль, устанавливаю взрывчатку, и мы покидаем крейсер наемников. А потом подрываем его со своего судна удаленно. Дальше уже только моя работа. На установку модуля и восстановление работоспособности управляющего контура гипердвигателя мне понадобится порядка двух часов. Я не уверен, что тип модуля, снятого с корабля противника, полностью подойдет нам, но на сто процентов я могу гарантировать один прыжок по строго заданным координатам. После этого уходим из системы и окапываемся. Потому что, я уверен, нас будут преследовать. Ближайшая наиболее безопасная станция Реса находится на окраине системы Перк-5. По дальности прыжка мы как раз укладываемся в запас топлива, которым обладаем. На этой станции должно находиться несколько рейдеров Содружества, несущих вахту на подконтрольной территории фронтира и демилитаризованной зоны. Они смогут оказать нам необходимую помощь. Дальнейший план придется корректировать уже в зависимости от обстоятельств. До встречи с кораблями противника при максимальном разгоне у нас будет порядка сорока часов. Еще около часа займут бой и абордаж. Плюс дополнительные два с половиной часа на изъятие и установку нового оборудования. Отставание противника сейчас составляет шесть часов. То есть у нас остается небольшой запас времени в два с половиной часа, которые нам позволят вывести корабль на нужный диапазон скоростей, при которых возможно совершение гиперпрыжка. По сути это все.

И парень замолчал.

– И вы называете это планом, – возмутился полковник Пер Гешар. – С толпой только что выучившихся юнцов мы должны уничтожить один корабль, захватить второй, найти нужную деталь, потом отремонтировать свое оборудование и удрать из системы. При этом мы все должны успеть провернуть до того, как к нам подойдут оставшиеся корабли противника. И вы думаете, мы сможем выполнить этот бредовый план?

– А почему бы и нет, – спокойно ответил лейтенант, оглядел всех долгим изучающим взглядом и продолжил: – Решать вам. Но я буду с вами, что будет выступать некоторой гарантией правдивости моих слов.

После этого он еще раз осмотрел всех присутствующих за столом людей, улыбнулся им и, повторно совершив свой странный полупоклон, прищелкнул каблуками. Затем он отошёл в сторону, тем самым дав оставшимся военным посовещаться без своего присутствия.

– Вы ему верите? – сразу взял слово Майкл Риз. – уж очень он подозрителен. Откуда он столько и обо всем знает? Он просто физически не может столько знать? Вы ведь видите, насколько он молод? И вообще, кто он такой, чтобы тут распоряжаться? Я половины из того, что он говорил, не понял.

«И не ты один», – прокомментировала про себя его слова Рау. Но более опытные офицеры, собравшись в плотный кружок, не обратили на слова молодого десантника никакого внимания. Между ними разгорелся свой спор. И Рау предпочла послушать именно их беседу. Поэтому она, спросив разрешения полковника, подсела к ним поближе.

– Ну, какие выводы? – спросил полковник Ройф. Хотя официально старшим на корабле был майор Лерк, но здесь и сейчас распоряжался именно полковник.