Печенье счастья - Черстин Хан (2017)

– Это может прозвучать немного странно… – робко начал я.

Бие, не отрываясь, смотрела на меня своими черными глазами. Вид у нее был жутко заинтригованный. Я совсем растерялся.

– Так вот. То «печенье счастья», которое я получил от тебя, оно было… вкусное, – пробормотал я.

– Ясно… – разочарованно протянула Бие.

Понятно, что она ждала что-то поинтереснее.

Конечно же, расскажи я ей правду о «печенье счастья», это было бы жутко интересно. Но о таких вещах как-то стыдно говорить вслух.

– Хочешь еще одно? – спросила Бие вдруг.

Должно быть, я рефлекторно дернулся вперед, потому что Бие рассмеялась.

– Вижу, оно тебе действительно понравилось, – сказала она и отправилась на кухню.

Я пошел следом.

Бие открыла кухонный шкафчик и принялась в нем рыться, пока не выудила два золотистых пакетика с печеньем. Один она дала мне, а другой принялась разворачивать сама. Я стремительно сорвал обертку, и на моей ладони оказалось уже знакомое мне печенье в форме полумесяца. Я откусил уголок и достал изнутри бумажку. «Свершилось», – пронеслось вихрем в моей голове, и я развернул записку.

«Настоящий друг тот, кто умеет тебя выслушать».

И только?! Но это же никуда не годится!

– А что написано на твоей? – спросил я Бие.

– «Повезет тому, чьим другом ты станешь», – прочитала она и помахала бумажкой. – Это же классика, – добавила она.

– Вот как, – выдавил я.

– По правде говоря, твое имбирное печенье куда как вкуснее, – сказала Бие и кивнула на бабушкину жестяную коробку, которую я поставил на кухонный стол.

Я, все еще ошарашенный новым открытием о «печенье счастья», машинально открыл коробку и протянул печенье Бие. Она взяла его и достала мне тоже. Так мы и стояли на кухне, угощая друг друга печеньем. Немного глупо как-то.

Бие сунула в зубы имбирное сердце и улыбнулась, а в моей голове прозвучал бабушкин голос: «Неизвестно, что хуже: почувствовать себя глупцом, когда тебя отвергли или когда ты так и не осмелился признаться?»

Все верно. Правда, сейчас речь шла не о любви, а о том, осмелюсь ли я наконец-то рассказать Бие про это злосчастное «печенье счастья». Я понял, что просто вынужден это сделать.

– Если хочешь, возьми еще одно имбирное печенье, – предложил я Бие, – и выслушай меня. Мне надо рассказать тебе одну очень важную вещь.

Друг в беде

Бие выслушала всю мою историю. Несколько раз по ходу моего рассказа она начинала смеяться, но это был совсем не злой смех. Я рассказал ей почти все, кроме того, что, наверное, влюблен в Майю. Это был бы уже перебор. Но Бие все равно поняла, в какую ситуацию я попал и почему мне позарез нужно «печенье счастья» с точно такой же бумажкой.

– Это даже удивительно, но я никогда не встречала в «печенье счастья» подобной бумажки, – сказала девочка и задумчиво почесала кончик носа.

– Ты уверена? – Я не мог поверить своим ушам.

– Думаю, да, – кивнула Бие. – Хотя в последней партии могут быть и новые записки. Те печенья, которые лежат внизу, на кухне, только что купленные. Пошли проверим.

Во мне зажглась надежда. Бие зажгла ее, как бенгальский огонь, и он теперь горел в моей груди, разбрасывая искры. Я вскочил со своего места. Бие, прихватив куртку, крикнула что-то своей маме, я не понял что, и, обувшись, мы галопом понеслись вниз, на кухню ресторана. На кухне повар поджаривал что-то на большой сковороде. Папы Бие видно не было. Бие сунула руку в банку с печеньем и достала четыре золотистых пакетика. Бенгальский огонь внутри меня полыхал вовсю, и казалось, что искры жгут мне пальцы, пока я с дрожью в руках разворачивал бумажку.

Первая записка гласила: «Кто ищет правду, тот найдет счастье».

Вторая: «Повезет тому, чьим другом ты станешь».

– Я же говорила, это – классика, – усмехнулась Бие.