Страх - Франк Тилье (2016)

— Думаете, я боюсь умереть? — Он усмехнулся. — Моя жизнь не важна. Важно только мое дело. Это маленькое зернышко, которое мы с Кальдероном посадили в обществе. Он в Бельгии, а я здесь. Мы помогали друг другу… — Он погладил Камиль по волосам, пропуская их через свои пальцы в перчатках. — Когда Луазо дал себя укокошить, его заменил Прадье. Мы взялись за бомжей, проституток. Иногда нам везло наткнуться на редкую группу крови… А если нет… — он поджал губы, — ничто ведь не пропадает в этом мире. Эти органы еще послужат когда-нибудь…

— Когда-нибудь? Где они, эти органы? Вы же ничего не можете с ними сделать, они не могут храниться.

— Вы уверены? Разве ваши команды с набережной Орфевр не обнаружили нечто немыслимое несколько месяцев назад в российской глуши?

Николя решительно подошел к Бельграно. Это трудное, тайное расследование в глубине восточноевропейских стран вели Шарко и Люси.

— Откуда вы знаете? И как вы с этим связаны?

— Быть может, когда-нибудь вы это обнаружите. Но эти органы не пропали, поверьте мне… Заразить и извратить, насколько возможно… Так нас и оценивают.

— Оценивают? Кто?

— Мы с Кальдероном — всего лишь элементы, электроны, которые перемещаются от одного круга к другому, пытаясь приблизиться к ядру. Но… известно ли вам, как дорого стоит войти в самый глубокий, самый сокровенный круг? Я потерпел неудачу, не смог добраться до Черного Чертога, но его достигнут другие. Все те, кто проскользнет сквозь ячейки ваших сетей. Кто избегнет ваших систем наблюдения.

Что-то шевельнулось в его глазах, отчего у Николя мурашки побежали по телу.

— Вы скоро умрете, молодой человек. Вы и сколько еще других. Когда Человек в черном приступит к осуществлению своего Великого Плана, у вас не будет ни малейшего шанса. Эта история еще не закончена, и вам никогда не следовало в нее соваться.

В долю секунды Харон-Бельграно поднес револьвер к своей голове и выстрелил. Его обмякшее тело упало на пол рядом с трупом Кальдерона.

Его грудь замерла.

Николя бросился к Камиль. Присел на корточки и плача стал гладить ее лицо:

— Наконец-то я тебя нашел.

Камиль нашла в себе силы улыбнуться. Ее губы шевельнулись, пытаясь что-то сказать.

— Не старайся, — сказала Николя. — О тебе скоро позаботятся. Все будет хорошо, ты уже ничем не рискуешь.

Она покачала головой, словно покорившись судьбе, с печальной, страдальческой улыбкой. Николя вытер слезы, катившиеся по ее щекам. Попискивание электрокардиограммы зазвучало быстрее.

— Ни… ничего… не поделаешь, Николя… Я больше не хочу… жить с Луазо… Пора… развестись…

Она сжала его руку сильнее.

— Чтобы уже никогда… Оставь меня здесь, мне хорошо с тобой… видеть тебя… Позволь мне… спокойно умереть.

— Ни за что. Наоборот, все еще только предстоит сделать. — Он встал. — Я сейчас вернусь, ладно?

Она с грустью на него посмотрела. Николя вышел из комнаты, сжимая телефон. Вернулся через несколько минут и склонился к уху Камиль:

— Я вызвал «скорую», они срочно доставят тебя в Лилль. А там тебя ждет новое сердце.

Камиль покачала головой:

— Это… невозможно.

— Доктор Кальмет сказал, что у тебя чертовски счастливая звезда.

Молодая женщина закрыла глаза с глубоким вздохом облегчения. Ее теплая рука сжала руку Николя, и он почувствовал, как через него прокатилась волна счастья.

— Той ночью, когда мы оба смотрели на падающие звезды… Персеиды… — прошептала Камиль, — я загадала желание — новое сердце. Потому что я всегда хотела жить. И уверена, что на сей раз это будет хорошее сердце.

Капитан с облегчением улыбнулся:

— Я в этом уверен.

80

Солнце севера все не остывало. Оно торчало в самом зените посреди тропического неба, ясно давая понять, что лето еще не готово сложить оружие. В первый раз за несколько недель Николя оценил ласку горячего ветра на своем лице.

Все завершилось.