Больно не будет - Ольга Вечная (2021)

Глава 29

Мы берем в прокат отличную новую яхту и катаемся по реке, болтаем, любуемся видами. Швартуемся у бережка в нашем семейном секретном месте. Природа тут сказочная, и мистика — но почему-то нет комаров.

Купаться холодно, вода ледяная, но мы все равно бегаем по мелководью, брызгаемся, она визжит, задницей своей круглой в купальнике передо мной крутит. Жарим мясо, я жую, как немощный, крошечные кусочки. Все же я пока больше по котлетам, чем по шашлыку. Наблюдаю, как Катя с аппетитом вгрызается в сочные куски, облизываюсь. В общем, мы отлично проводим остаток дня, привыкая друг к другу в обычной повседневной жизни.

— Расскажи какой-нибудь случай, — мы почему-то начинаем говорить о моей службе в армии.

Сидим у костра вечером, стемнело, палатка разложена. Вокруг на километры — ни души. Она жмется ко мне, боится неимоверно. Мало ли, вдруг одинокий лесной маньяк припрется на огонек. По моему плану я должен был вот только сейчас начинать к ней подкатывать.

— Забавный или страшный? — подкалываю ее.

— Давай забавный. И так страшновато. Я вообще дитя цивилизации, в походе в последний раз была в школе часа на четыре, стерла ноги и расстроилась. Мне кажется, нас окружили дикие звери и ждут, пока мы потеряем бдительность.

— Держись за меня, не пропадешь.

— Так и делаю, — она и правда на всякий случай держится.

— Мы часто с отцом совершали вылазки, учились выживанию в дикой природе. Уходили в походы на несколько дней. В его отпуск ездили на Байкал или Алтай. Папа рассказывал, как ориентироваться в лесу, делать оружие из палок, где ночевать и прочее, прочее. Мы с Русом фанатели от всей этой темы класса до десятого, наверное, пока не начали таскаться по клубам. Ну и как бы нахрена все это выживание, когда есть бухло, деньги в немереных количествах, сигареты, девушки… Вообще все, что только захочешь, только ткни пальцем.

— Папа давал вам щедрые карманные?

— Не, он всегда воспитывал нас очень строго. Вплоть до того, что ни одно утро не начиналось без турника. Если кто-то халявил, выказывал недовольство или, не приведи Господь(!), ныл, получал штраф — сотню отжиманий или приседаний. Бабло подкидывала тайком мамуля, она очень добрая. Она и сейчас пытается, но я уже достаточно взрослый, чтобы понимать, что это деньги отца, и торможу ее. Только материальная независимость дает возможность возразить ему. Хотя бы иногда.

— Понятно. Мне очень нравится ваша семья, так интересно слушать!

— О, тебя ждет много открытий, — смеюсь. — Так вот, насчет армии. Слушай. Как-то раз нас бросили в какие-то далекие е*еня, прости за мат, иначе сложно охарактеризовать местоположение тех поселений. Несколько деревенек в горах человек по триста, мы якобы приперлись сдерживать волнения. Руководство региона мирило две крупные семьи, на стреме был, конечно, спецназ из местных пацанов, нас подтащили поближе просто так, мало ли что.

Жрать хотелось адски, тушенка уже поперек горла. Пока стояли там, от скуки подружились с местными, одна семья продала нам уток и гусей. Прям при нас бошки отрубили и всучили. Горная свежатина. Мы довольные, человек десять, шагаем к себе в лагерь, полный рот слюны, болтаем, спорим, как отбиваться будем от остальных голодранцев. Шутим, короче, с этими тушами в руках.

Вдруг командир отряда как заорет: «Стоять!» Все замирают и напрягаются, от неожиданности. Что такое? Угроза?! От его тона волосы дыбом, клянусь. Сразу оценка обстановки: засада? Откуда могут начать палить? Где искать укрытие?

Стоим секунду, две, приказ был стоять, бежать нельзя. Значит, не шевелимся. Стрельбы не следует, это немного успокаивает. Хотели бы — уже перебили, мы как на ладони.