Больно не будет - Ольга Вечная (2021)

Но под утро я снова почувствовала себя хуже, проснуться не могла, голова тяжелее гири, в ушах бахало, глаза болели и слезились. Я пыталась найти в себе силы, чтобы просто позвать Ярослава, но не могла. То проваливалась в черную пустоту, то вырывалась из нее от резкой боли в горле, когда сглатывала слюну.

А потом почувствовала на себе его руки. Ярослав обнял со спины, прижал к себе. Я вздрогнула всем телом, даже сквозь медикаментозную пелену поражаясь, неужели я настолько горячая, что даже руки моего солнышка кажутся ледяными?

Ярослав обнимал все крепче, что-то шептал на ухо о любви, преимущественно неразборчивое, потому что очень тихо, практически беззвучно. Как бы я ни пыталась напрягать слух, ничего не могла разобрать. Гладил по моей спине, животу и груди, отчего я неприятно сжималась — он ведь знает, как я не люблю прикосновения к соскам! Только когда сильно возбуждена и ртом… но не так ведь. Не так!

У меня не было сил его оттолкнуть. Я не понимала, зачем он меня мучает. Во имя утреннего стояка? Так сильно захотелось секса перед сменой? Но я ведь не отказывала тебе! За прошлые сутки было три раза, и могло бы быть больше, если бы ты попросил. Я не против! Но не сейчас же… Мне так плохо, так ужасно плохо, любимый мой.

Я лежала на правом боку, подтянула колени к груди, пытаясь сжаться в точку, исчезнуть, раствориться в воздухе, раз не получается отбиться. Последнее выходило вяло, будто неуверенно. А еще я шептала:

— Пожалуйста… я так хочу спать… пожалуйста, не нужно. Я очень хочу спать, очень сильно хочу спать…

Просто оставь мое тело в покое. Он ведь никогда не был таким настойчивым, неужели, раз теперь я его, он считает, я обязана ему «дать» в любое время дня и ночи? Смириться и перетерпеть?

Боже, нам обязательно нужно будет поговорить об этом, когда я поправлюсь!

Кое-как, сантиметр за сантиметром, я отползала на край кровати, давая понять, что не хочу. Пока крепкие руки не схватили меня властно и не притянули к себе.

Я снова начала трястись от холода, и мне пришлось закрыть рот и сжать зубы, чтобы они не стучали. Пыталась открыть глаза, но в комнате была кромешная тьма, и усилие оказалось напрасным. А еще очень сильно хотелось в туалет, я стискивала ноги, мне было очень стыдно описаться в постели, а терпеть выходило все сложнее, особенно когда широкая ладонь вела по животу, надавливая.

Ненавижу беспомощность! Плакать хотелось от собственной слабости, от нестерпимой головной и мышечной боли.

И когда он потянул мои бедра на себя, заставляя прогнуться, я поняла, что, может, лучше и правда сдаться и перетерпеть? Лишь бы это скорее закончилось, лишь бы он отстал от меня и позволил спать.

Но как же сильно я хотела спать! Я бы все отдала, полжизни, клянусь, лишь бы от меня отстали! Не помню, что было дальше, я сделала последнее усилие, чтобы оттолкнуть его — но куда там! Хрупкая больная девушка против тренированного бойца спецназа! Если он хочет секса, он его получит. Так, получается?

А потом я провалилась в черную бездну боли и разочарования, обмякнув и расплакавшись от обиды и жалости к себе. Мне казалось, что я совершенно одна, никто на свете за меня не заступится, разве мой Ярослав, мой герой, может так меня мучить? Трогая, когда умоляю не делать. Целуя плечи и спину, когда вырываюсь и прошу из последних сил — прекратить.

Я очень сильно хотела к маме. Почему я не поехала к ней, Боже, мне так хотелось к своей родной мамочке! Под ее защиту. Подальше от всех мужчин мира.

Проснулась я от дневного света, щедро лупившего в окно. Надо бы встать, проветрить комнату, сходить в туалет — писать хочется так, что аж режет, — задернуть шторы и снова лечь спать. Возможно, попить воды. Врач сказал, что мне нужно много пить, чтобы вирус скорее вымывался из организма.

Несложный план, вот только где бы найти силы на его реализацию?