Разрешаю себя ненавидеть - Колесникова Юлия Анатольевна (2018)

И еще оставалась отдушина для нашего отца, место, где нам бывать очень редко разрешалось – цоколь, в котором отец сделал для себя бильярдный стол, бар и кинотеатр. Мы могли попасть туда лишь в случае, когда отец устраивал дружески-семейный просмотр кинофильмов. Всегда это было в воскресенье, когда после церкви к нам приходили в гости папины коллеги со своими женами, они же мамины подруги, и их дети, уже по умолчанию наши друзья. Маленький город, тут дружили все и вся. Именно потому я смогла сдружиться с самой красивой и популярной девушкой города и школы – Рашель Фланер, слишком много таких воскресений мы проводили вместе. Мы не общались с ней постоянно, но если Рашель высмеивала почти всех в школе и могла себе позволить командовать, то со мной такого не происходило. Насколько знаю, многие ее подруги тогда ревновали Рашель ко мне. Моими более постоянными друзьями были соседка Вокс или же ее брат Лендон. И она, как многие, была дочерью коллеги отца. Менялись лишь статусы, но отец дружил со всеми. Да с кем он только ни дружил! Часто бывало так, что каждый вечер недели был у нас расписан. В понедельник приходили простые рабочие, с ними отцу не приходилось умничать или важничать; они играли в бильярд, а потом папа развозил по домам тех, кто слишком уж перебрал. То же самое бывало и во вторник. В среду и четверг, в основном, бывали родители моих одноклассников, в пятницу – кто-то из профсоюза, в субботу – прорабы и их семьи. А вот воскресенье – день самых важных членов общества нашего города. И ко всем отец относился одинаково, но я, наверное, была единственным человеком в мире, который догадывался, что любимыми днями для него были именно понедельники и вторники. Тогда ему не приходилось напрягаться. Еще он любил часто звонить Этвудам, узнавать как у них дела. Мама, как я понимаю, тоже была в хороших отношениях с миссис Этвуд, так как с ней, единственной, делилась своими секретами выпечки. Рассылая нас на лето по разным лагерям или к дедушкам и бабушке, они часто встречались между собой. Таковым был для родителей отпуск. Когда-то я ревновала, думая, что дети Этвудов тоже с ними, но, как оказалось, они тоже отсылали своих детей на отдых в деревню.

Таков был мой дом. В гараже, кроме маминого мини-вэна, стоял отцовский внедорожник, на котором он мог попасть в любую часть города, так как часто они работали на разных территориях. Моей же машиной был мини-купер – белый, с черной брезентовой крышей, которая опускалась. Со временем некто уговорил меня его перекрасить.

Перед домом была лишь аккуратная подъездная дорожка, осыпанная гравием, фонари вдоль нее и несколько деревьев. Зато за домом было все, о чем можно только мечтать: место для загорания, но не бассейн, так как море было всего в каких-то 300 метрах от нашего райончика; барбекю с лавочками; беседка, увитая цветами, и спортивная площадка, так как отец больше всего любил спорт. Там были ворота для Майкла, который занимался футболом, и Этни, которая играла в лакросс. Сбоку от гаража папа сделал для меня стенку, на которой я тренировалась в скалолазании, этот вид спорта мне приглянулся больше остальных. И хотя я считала, что не очень преуспела в этом, играла я почти во все, что только можно было назвать спортом, иначе я не смогла бы носить гордо фамилию Хаттон – отец точно лишил бы меня наследства, машины, да и свободы во всем. В таком маленьком городе как наш, бояться было нечего, так что гулять я могла хоть до утра, главное, чтобы могла встать в школу.

Одевалась я в разную одежду, большей частью купленную моей мамой, потому в гардеробе у меня можно было найти много платьев и юбок, и намного меньше джинсов или шорт. Зато в шкафу имелось особое отделение, где лежала моя одежда для походов – участие в походах было отличительной чертой нашей школьной программы. Мне они нравились. Где я только ни побывала за все годы учебы в школе!