Разрешаю себя ненавидеть - Колесникова Юлия Анатольевна (2018)

Не знаю, каких сил мне стоило не завопить и не кинуться на него. Сжав зубы, я изобразила улыбку, чем немало его поразила. Да, да, я тоже могла играть, при желании – не хуже него. Просто я этого не афишировала, как и многого другого. Я, например, очень умело врала, и часто меня просили кого-нибудь отмазать перед родителями или учителями, но об этом таланте знали тоже лишь единицы. У меня не было потребности Этни иметь сотни друзей и рассказывать им о своей жизни, вплоть до подробностей. Я была скрытной, как и моя каталожная комната, которая таила в своих закутках и шкафчиках мою личность.

Рука Ирвинга жгла мою кожу своей теплотой. Казалось, что в руке он сосредоточил всю свою жизненную силу, иначе отчего мне было так горячо?

Вскоре моя рука затекла от полной обездвиженности, и теперь мне казалось, что ее будто и нет, и она полностью в плену Ирвинга. При этом я очень хотела, чтобы парень видел и понимал, как мне неприятно. А Ирвинг на это лишь кривовато усмехнулся. Все он понимал и решил позлить меня. Узурпатор, решила я, хотя и не была уверена, что это подходящее слово.

Сложности у нас начались довольно скоро, когда мы наткнулись на мою соседку Вокс и ее брата Лендона. Видимо, они лишь вернулись из отпуска, и их загорелые лица вытянулись от удивления и радости при виде меня. Полностью забыв об Ирвинге и тем более о Рашель, я кинулась к ним, беспечно скинув руку Ирвинга, но неожиданно поняла, что так и не сдвинулась с места. С нарастающим бешенством и злобой я осознала, что рука Ирвинга так и не исчезла с моего локтя. Зато Вокс и Лендон приближались, довольно-таки удивленные и настороженные, но, думаю, не так, как я. Выходка Ирвинга меня неприятно кольнула и уязвила.

– Как же ты меня достал! – тихо шепнула я, но тут же постаралась взять себя в руки. Лицо Рашель не стало скучающим, как всегда бывало, когда появлялась моя другая лучшая подруга. Теперь она просто не могла оторвать глаз от Ирвинга, тот – от нее, но в этом переглядывании не было флирта, а у меня не было желания вдаваться в подробности того, как они шифруют свое общение. Это могло быть и желанием уединиться, или еще чем-нибудь. Если бы Ирвинг отпустил меня, я смылась бы к морю вместе с Лендоном и Вокс. Думаю, Рашель вернет его домой до того времени, как ему нужно будет ложиться спать. Ирвинг не ложился позже двенадцати и всегда вставал в семь, чтобы успеть сделать пробежку до жары. Я и так догадывалась, что с ним что-то не то, но это убедило меня окончательно.

Чем ближе подходили мои друзья, тем более задумчивыми они выглядели. Точнее, угрюмым стал Лендон. А Вокс, во-первых, очаровала внешность Ирвинга, а во-вторых, ее явно заинтересовала немая сцена между ним и Рашель и то, как я провисаю на его руке в отчаянной попытке вырваться.

Аккуратные брови Вокс взлетели над голубыми глазами, а губы невольно растянулись в улыбке при взгляде на Ирвинга. Лендон же, в свою очередь, хмуро разглядывал руку Ирвинга и оценивал мою попытку подойти к ним.

– Вокс, как я рада тебя видеть. – Хватка ослабла, и я смогла обнять подругу. А затем – и Лендона, хотя сегодня его дружеские объятия показались мне крепче, чем раньше. Ну вот, моя жизнь изменилась, и люди вокруг – внезапно тоже. Даже Рашель вела себя сегодня не так, как всегда. Она недолюбливала Вокс, та – ее, и когда эти двое встречались, часто происходили ссоры. Сегодня они почти мирно обменялись кивками. Видимо, Ирвинг ненадолго сплотил их ради интереса. Да, сытые собаки не будут драться из-за гнилой кости, так мне постоянно твердил дед.

Отступив от напряженного Лендона, я вспомнила, что нужно их представить друг другу. Хотя никто не знал, как мне не хотелось этого делать. Мне просто ужасно не хотелось, чтобы имя Ирвинга ассоциировали с моим. Но этого в любом случае не избежать.