Хозяева джиннов - Ф. Джели Кларк (2021)

Хамид задержал дыхание, охваченный чувством беспомощности, когда в последнюю секунду их трамвай резко сменил линию. Другой трамвай прошел под углом, быстро удаляясь от них. Но Хамид видел лица паникующих пассажиров, без сомнения, залитых тем же холодным потом, что и он. Снова услышав хихиканье духа, агент почувствовал, как его страх превращается в гнев. Он поднял глаза и осматривал стены, пока не нашел болтающуюся рукоять цепи в углу. Хамид с усилием поднял себя по поручню и побрел к ней.

Он шел на слабых ногах к блочной системе, придерживаясь за спинки прикрученных стульев и поручни. Скорость трамвая не помогала, как не помогало и то, что он еще два раза поменял линии. Но агент был полон решимости добраться, подстегиваемый приводящим в бешенство смехом духа. Одно дело – рисковать собственными жизнями. Но теперь это чудовище посчитало, что может отправиться в город и устроить там беспредел! Этого он допустить не мог! Наконец подойдя достаточно близко, следователь протянул руку и попытался схватить ручку. Он промахнулся на первой попытке и почти упал на второй – но с третьего раза пальцы крепко ее обхватили, и он дернул.

Хамид держался за спинку кресла, когда вагон замедлился в скрежещущем торможении. Раздались звуки затухающих и вновь возрождающихся к жизни двигателей. Когда вагон снова начал движение, он двигался в противоположную сторону. Этот переключатель был создан для экстренных ситуаций. Он перемаршрутизировал трамвай, возвращая его домой – это было его единственным назначением. Делая быстрые повороты, трамвай менял линии, находя неиспользуемые кабели и двигаясь к Рамзесской станции. Ал бесновалась от такого вмешательства, отчаянно пыталась направить вагон туда, куда ей хотелось. Но трамвай отказывался, держась заданного курса.

– Все кончено! – сказал ей Хамид. Он снова держал кинжал перед собой. С другой стороны поднялся и теперь выжидал Онси. – Тебе стоит сдаться!

Ал бросила на него ненавидящий взгляд, презрительно оскалив свои поломанные зубы. Она испарилась в тумане, вновь превратившись в дым и вливаясь в шестерни. Скрежещущий звук ее голоса гремел по вагону, и тот яростно содрогался. Хамид быстро опознал слова, даже на незнакомом языке – проклятие. Она проклинала трамвай. Из шестеренок полетели искры, и вагон снова начал набирать скорость. Он несся по кабелю, извлекая тонкий визг и бесконечные голубые разряды электричества. Когда следователь увидел быстро приближающуюся Рамзесскую станцию, то с ужасом понял, что планирует ал.

– Хватайся за что-нибудь! – прокричал он Онси и схватился сам. – Она хочет разбить!..

Хамид не успел закончить предупреждение, когда мир резко перевернулся вверх тормашками. Его закружило, било о прикрученную мебель, пока он пытался прижать к телу конечности. Все превратилось в мельтешащее пятно, и агент с трудом мог сказать, что происходило. Раздался ужасающий лязгающий звук и началась вибрация, от которой даже зубы его задрожали – затем наконец наступили тишина и покой.

Пытаясь проморгаться, Хамид поднял голову, чтобы осмотреть трамвай, стараясь понять, как стулья оказались на потолке. Ему понадобилось мгновение, чтобы осознать, что он смотрит не на потолок и что стулья оставались там, где были всегда. Вагон достиг платформы, но слетел с блока. Похоже, теперь он лежал на боку, а Хамида зажало между двумя сиденьями, где он приземлился. Болело все, но, кажется, ничего не было сломано. Он пытался подать голос, чтобы позвать Онси, когда длинные когти обхватили сиденье и над ним появилось отвратительное лицо.