Королевство шипов и роз - Сара Маас (2016)

Отец сразу же взялся за составление описи привезенных богатств и заперся у себя в кабинете. Окна кабинета выходили в сад, где я сейчас сидела с Элайной, любуясь цветами. Слушая ее болтовню, я украдкой наблюдала за отцом. Перед ним стояли весы, на которых он взвешивал громадный необработанный рубин величиной с утиное яйцо. В отцовских глазах снова появился блеск жизни, движения утратили былую вялость. Таким он был когда-то, пока не разорился. А еще — он теперь почти не хромал. Я спросила у Элайны, кто и чем помог его ноге, и сестра рассказала еще одну «чудесную» историю о каком-то врачевателе, появившемся из ниоткуда. Он снабдил отца мазью и целебным снадобьем, наотрез отказавшись брать деньги… За одно это я была навеки благодарна Тамлину.

И куда только девались сгорбленные плечи и глаза, подернутые старческой пеленой! Отец постоянно улыбался, громко смеялся и возился с Элайной, как с маленькой. Ей это очень нравилось. Поведение Несты не изменилось. Она лишь наблюдала за отцом и сестрой, отвечая на вопросы Элайны одним-двумя словами.

Рука Элайны, обтянутая изящной перчаткой, указала на клумбу, где росли пурпурно-белые цветы.

— Это тюльпаны, — с гордостью сказала сестра. — Их луковицы привезли нам прямо с континента, с тюльпановых полей. Отец обещал на следующий год свозить меня туда. По его словам, это надо видеть. Представляешь, поля тянутся на целые лиги, а на них — сплошные тюльпаны.

Пальчики Элайны коснулись темной, удобренной земли. Она своими руками вырастила уголок сада под окнами отцовского кабинета, сама выбирала цветы и кустарники, сама их сажала, подрезала, поливала и пропалывала. Слугам запретили притрагиваться к ее сокровищам.

Правда, Элайна позволяла им подносить тяжелые ведра с водой и наполнять ее красивую серебряную лейку. Видела бы она роскошные сады вокруг дома Тамлина. Цветы Двора весны не знали увядания. Я представила, как удивилась бы Элайна. Может, даже заплакала бы от зависти.

— Тебе обязательно нужно поехать со мной, — продолжала щебетать сестра. — Неста отказывается. Говорит, что морские путешествия слишком рискованны, но мы с тобой… Мы с тобой славно проведем время. Ты согласна?

Элайна весело улыбалась. На ней была большая широкополая шляпа и простое платье, которое она надевала для работы в саду. Моя сестра искренне наслаждалась жизнью. Помнила ли она наше голодное прошлое? Вряд ли.

— Я бы не прочь отправиться на континент, — сказала я.

Я не лукавила, не подыгрывала Элайне. В раннем детстве я как-то не задумывалась о путешествиях, а потом стало не до них. Но в мире наверняка хватало интересных мест, которые стоило посмотреть.

— Только удачное ли время ты выбрала для путешествия? Ты же сама говорила: весна — пора светских развлечений, которые нельзя пропускать.

И говорила не далее как вчера вечером, за ужином. Элайна сожалела, что чудесная пора уже прошла, и теперь нужно ждать до следующей весны. А сколько было балов, званых обедов, спектаклей. И конечно же, целое море сплетен, слухов, пересудов. Элайна с увлечением трещала, даже не замечая, что я с трудом заталкиваю в себя еду. Казалось бы, то же мясо, хлеб и овощи. И тем не менее… По сравнению с тем, что я ела в Притиании, здешняя пища напоминала золу.

— Честно говоря, меня удивляет, что возле дверей не толпятся твои ухажеры и не стоят в очереди в отцовский кабинет — просить твоей руки.

Элайна покраснела. Желая скрыть смущение, она наклонилась и поддела лопаткой кустик сорной травы.

— Ничего. Эта весна — не последняя. Неста, конечно, тебе ничего не расскажет, но нынешней весной все было как-то… странно.

— В каком смысле?

Элайна пожала худенькими плечиками:

— Гости, которых мы приглашали, вели себя так, словно эти восемь лет мы болели или жили где-то далеко. А ведь отсюда до нашей деревни — рукой подать. Можно подумать, мы выдумали ту, бедную, жизнь. Никто о ней и слова не сказал.

— А ты считаешь, что должны были?