Зов кукушки - Джоан Роулинг (2014)

— Это Лещинская, — объяснил Уилсон. — Уборщица.

Блондинка приветствовала Страйка и Робин скромной, милой улыбкой. Охранник зашел за стойку и выдал ей ключ, после чего Лещинская устремилась вверх по лестнице, размахивая ведром и покачивая соблазнительной попкой, обтянутой джинсами. Страйк перехватил косой взгляд Робин и нехотя отвел глаза.

Уилсон повел Страйка и Робин на второй этаж, в квартиру номер один. Он воспользовался универсальным ключом, и Страйк заметил, что в дверь врезан старомодный глазок.

— Квартира мистера Бестиги, — объявил Уилсон и, набрав код, отключил сигнализацию. — Лещинская тут с утра поработала.

Вдыхая запах средства для мебели, Страйк разглядывал дорожки от пылесоса на белом ковре. В холл, освещенный бронзовыми светильниками, выходило пять безупречно белых дверей. На правой от входа стене он заметил аккуратное кодовое устройство, размещенное под прямым углом от картины с задумчивыми козами и плывущими над голубоватой деревней крестьянами. Под Шагалом на черном лаковом столике в японском стиле стояли высокие вазы с орхидеями.

— А куда уехал Бестиги? — спросил Страйк.

— В Лос-Анджелес, — ответил охранник. — На два дня.

В залитой светом гостиной было три большие стеклянные двери; каждая выходила на мелкий каменный балкончик. Здесь были матовые голубые стены, а почти все остальное — белое. Повсюду царила девственная чистота, элегантность и соразмерность. В этой комнате, как и в холле, висела одна-единственная потрясающая картина: мрачное, сюрреалистическое изображение вооруженного копьем человека в негритянской маске, под руку с серым женским торсом, лишенным головы.

Как раз из этой комнаты и слышала Тэнзи Бестиги (если верить ее словам) разгоревшуюся двумя этажами выше ссору. Подойдя вплотную к высоким стеклянным дверям, Страйк отметил современные засовы, надежное остекление и полную звуконепроницаемость — притом что его ухо было в паре сантиметров от холодного стекла. Узкий балкончик был заставлен кадками с деревцами, подстриженными в форме остроконечных шишек.

Дальше Страйк направился в спальню. Робин осталась в гостиной; она медленно поворачивалась на месте, разглядывая люстру венецианского стекла, толстый ковер в голубовато-розовых тонах, огромную плазменную панель, современный обеденный стол из стекла и металла, стулья с обитыми шелком сиденьями, маленькие серебряные безделушки на стеклянных боковых столиках и беломраморной каминной полке. С легкой грустью она вспомнила диван из ИКЕА, которым до недавнего времени так гордилась, и, с чувством неловкости, раскладушку Страйка. Перехватив взгляд Уилсона, она спросила, невольно вторя Эрику Уордлу:

— Другой мир, правда?

— Да уж, — ответил он. — Здесь детей растить невозможно.

— Вот именно, — поддакнула Робин, которой даже в голову не приходил такой довод.

Ее босс, занятый, похоже, проверкой каких-то своих подозрений, энергичным шагом вышел из дверей спальни и исчез в холле.

На самом деле Страйк хотел убедиться, что естественный путь из спальни Бестиги в ванную комнату лежит через холл, в обход гостиной. Кроме того, он считал, что единственное место в квартире, откуда Тэнзи могла видеть фатальное падение Лулы Лэндри (понимая при этом, чтó именно она видит), — это гостиная. Вопреки утверждению Эрика Уордла, из ванной виднелся лишь самый край окна, мимо которого пролетела Лула; этого определенно было недостаточно, чтобы в ночное время разглядеть, а тем более опознать падающего человека.

Страйк вернулся в спальню. Судя по арсеналу таблеток, стаканов и книжек на прикроватном столике, Бестиги, оставшись единственным обитателем супружеского гнездышка, спал на той стороне кровати, что ближе к дверям и холлу. Страйк мог только гадать, было ли так и прежде, пока Бестиги еще не расстался с женой.