Жизнь на двоих - Анна Шнайдер (2021)

Он кивнул и начал рассказывать про проклятие Аарона, оказавшегося шаманом, и с каждым словом девушка все сильнее жалела императрицу. Сложно представить, каково это – когда малейшая неприятность, вызывающая в тебе укол раздражения, постепенно раздувается до катастрофических размеров. Неудивительно, что Виктории теперь нужна помощь психотерапевта!

– Бедная твоя жена, – пробормотала София, вздохнув. – Защитница, каким гадом он был…

– Не то слово, – поморщился Арен. – Нашел против меня идеальное оружие, сам же эмпат, понимал, как меня станет раздражать супруга, даже с учетом эмпатического щита. Но я теперь осознаю, почему Виктория так стремилась к физической близости и настолько легко вспыхивала страстью.

– Почему?

– Негативные эмоции неохотно переходят в позитивные, – пояснил император. – Сама понимаешь – когда ты сильно злишься, резко переключиться на радость почти нереально, только если тебе скажут что-то ошеломляющее. Но чувственное возбуждение не относится к позитивным эмоциям – это эмоции нейтральные, и переключения на них из негатива как раз добиться можно. Это был мой единственный способ успокоить жену. – Он грустно усмехнулся. – Какой же я дурак, Софи! Только по одному этому признаку можно распознать эмпатическое проклятие.

– Опять ты себя винишь, – вздохнула она с грустью, погладив ладонью его грудь.

Арен перехватил ее руку и начал целовать пальцы.

– Я виню, потому что виноват. Я легко поверил в то, что поведение Виктории изменилось из-за гормональной вспышки во время беременности, и не стал проверять сказанное шаманом, которого привел Аарон. Я мог бы докопаться до истины, мог… Жаль, что рядом тогда не было Гектора, он наверняка догадался бы, но Дайд обо всей этой истории даже не знал, я не рассказывал. Это все произошло так давно и я настолько привык к истерикам Виктории, что не подумал поделиться с ним.

– Все предусмотреть невозможно, – сказала София решительно. – Получается, ты сейчас винишь себя в том, что сделал твой брат. Это он проклял Викторию! Он виноват. Он, а не ты.

– Софи…

– Нет! Скажи мне, разве Гектор виноват в преступлениях, которые совершают воры, убийцы и насильники? – продолжила она горячо. – Разве он виноват в том, что не может кого-то найти или находит, но не быстро? Нет! Если бы не Аарон, с твоей женой все было бы хорошо. Только он виноват, только он, а не ты!

София целовала и гладила императора, чувствуя его горечь и боль и желая стереть все это из его сердца так же, как несколькими часами ранее стерла запах Виктории.

Но если бы это было так же легко.

– Жене сейчас нужна моя помощь, – проговорил Арен глухо, уткнувшись лбом Софии в плечо, и она неожиданно подумала, что он делает так в минуты слабости. – Мне нужно больше быть рядом с ней. К тому же Виктория беременна.

София застыла, ощущая, как ее заливает то жаром, то холодом – и непонятно, чем больше.

Защитница! Конечно, ребенок – это замечательно, но теперь она будет видеть Арена еще реже, и от этого стало так грустно, хоть плачь.

– Да, конечно. – Она, вздохнув, погладила императора по волосам, и горечь, исходящая от него, усилилась. – Не надо, не переживай, все хорошо.

– Мне бы отпустить тебя, Софи, – прошептал он ей в плечо. – Отпустить, чтобы ты смогла завести собственную семью. Но я не могу.

– Ты – моя семья, – сказала она твердо. – И никуда я от тебя не уйду. Мы справимся. Вместе.

Виктория открыла глаза и сразу поняла, что уже часов восемь утра, а может, и больше – небо за окном стало ярко-голубым, и в комнате тоже было светло, ясно, и так легко на душе, что хотелось плясать.

– Я пойду будить детей, – проговорил Арен, стоя возле ее постели. Он был полностью одет и серьезен, и лицо его казалось сейчас самым темным в этой комнате. – Если хочешь, поспи еще немного, торопиться некуда. Оранжерея может подождать.