Князь - Александр Прозоров (2017)

– Рад видеть тебя в добром здравии, князь Юрий Семенович, – неуклюже поклонился ростовщик. – Уж прости больного человека… – И он тяжело бухнулся задом на скамью. – С чем пожаловал, княже? С радостью, с бедою? Говори, Юрий Семенович. В нашем доме тебя всегда понимали. Коли хорошо все, завсегда с тобой вместе порадуемся. Коли плохо – поможем, в чем спросишь. Вижу, ныне свита у тебя изрядная. Это правильно, жутковато нынче у нас в городе. Вроде и тихо, и покойно – ан неуютно.

– Свиту я богатую собрал потому, что немалый груз от тебя забрать намерен, почтенный Альбрехт. Вот, хочу представить тебе моего родственника, князя Сакульского, мужа моей племянницы. Давай, княже.

Зверев кивнул невольникам, те развязали кошели, выложили на стол тяжелые слитки.

– Здесь больше двадцати двух фунтов чистого золота, Альбрехт. Сочти накопившиеся ныне проценты, прибавь к долгу моему и родичей моих, верни мне заклады наши, расписки долговые и закладные, а разницу, что между долгом и золотом принесенным составит, выдай мне серебром английским или германским.

Старик наклонился вперед, с тяжелым кряхтением осмотрел грубо порубленные слитки, потом выпрямился, тронул мальчика за плечо:

– Это долгая работа, князь, ты должен понимать. Найти заклады, старые свитки, поднять расходные книги и счесть остатки по долгам…

Мальчишка поднялся и выскочил за дверь.

– …Нужно взвесить и исчесть стоимость золота, отнять десятую часть, которую мы берем за обмен монет из разных стран.

– Я подожду, Альбрехт, – сел на лавку у стола Юрий Семенович. – Дольше добирался, чтобы ныне нескольких часов пугаться.

– Весы и расходные книги ныне принесут. Закладные грамоты и заклады старые сыщут за час, может и ранее.

– Хорошо, – широко раскинул руки на столе князь Друцкий. – А скажи мне, Альбрехт, отчего пустынен так город твой ныне? Раньше, бывало, без драки до твоей лавки и не дойти было. Лаялись с русскими гостями все, кому не лень. А ныне сами дорогу загодя уступают, и ни одного меча на улице я не заметил.

– Откуда мечам взяться после королевской-то коронации? – поразился ростовщик. – Али не слыхал ты, князь, о том, как у нас король Кристиан присягу у подданных принимал?

– Кристиан, король датский? – навострил уши Зверев.

– Он самый, король датский, шведский и норвежский, – кивнул хозяин. – Значит, и до Руси вести дошли?

– Нет, Альбрехт, про здешние события нам никто не сказывал, – покачал головой Юрий Семенович.

– Вот как? Нам здесь казалось, о том на каждом углу речи ведут. А коронация сия так случилась. Прибыл король наш славный Кристиан второй Ольденбургский к стенам Стокгольма, дабы у нас в нашей Сторчурке[100] корону Шведскую принять. Однако же горожане наши, изрядно слухов недобрых о его величестве наслушавшись, заперли ворота и короля в город пускать отказались. Король же, никакой обиды не выказав, к воротам городским вышел, в глупостях юношеских покаялся, слухи все опроверг, крестом Божьим, могилой матери и честью поклялся, что притеснений никаких горожанам не причинит, что уже издал законы новые, кои бремя податей старых зело умаляют, и новые указы, что жизнь люду облегчат, замыслил. Соблазнились горожане наши посулами такими, открыли ворота королю и свите его. Въехал он честь по чести, дворянам нашим поклонился, на коронацию всех созвал, милости раздавал без счета. Нарадоваться не могли шведы новому королю своему, его милости и разумности.

Ростовщик, вспоминая недавние события, прокашлялся, покачал головой: