Князь - Александр Прозоров (2017)

– А че тут молвить, Юрий Семенович? Зараз видно, ровные доски, без зарубок. Дно не смоленое, а борта ровно лаковые, дерево напиталось, что хомяк перед зимовкой. Как сшито, не ведаю, но готовились со всем тщанием.

– Наконец-то, – перевел дух князь Сакульский и громко поинтересовался: – Много еще работы осталось, мужики? Когда на воду спустить сможете?

– А тебе зачем, мил человек? – ответил кто-то из-за борта. – Как готово будет, так и поплывет, родимый.

– А я, может, прицениться хочу. Хорошему кораблю хороший хозяин нужен. Как раз как я.

– Да есть уже хороший хозяин. Кто же, мил человек, за такую работу без задатка возьмется? Любовод Серый, купец с Федоровского ручья, сие судно запросил. Через день проверять является… Ой!

Над бортом появилась взлохмаченная голова и тут же с испуганным возгласом исчезла: мастеровой понял, что разговаривал не со случайным прохожим, а с родовитым боярином. А такой за панибратство и плетью угостит со всем удовольствием.

– Проклятье, – сплюнул Андрей. – Вечно все не слава Богу. Эй, плотник, а на продажу ушкуи тут у кого-нибудь есть?.. Эй, корабел!.. Эй, смерд, ты куда пропал?! Эй, человек! Покажись, не то хуже будет!

Однако человек явно считал, что хуже будет, если он покажется. Стуки на корабле прекратились. Видать, работник был один, доделывал что-то по мелочам.

– Наверх, что ли, лезть? – оглянулся на боярина Зверев.

– А толку, княже? – пожал плечами Пахом. – Он, может статься, с той стороны спрыгнул, да и утек давно.

– Ты, Юрий Семенович, понапрасну мастерские не обходи, – неожиданно встрял в разговор Лучемир. – Ты узнай, у кого они матерьял ладный такой берут. К пильщикам обернемся да у них и спросим, кому свою работу продают. У таковых корабелов ушкуй искать и надобно.

– Я не Юрий, я Андрей, – вздохнув, поправил Зверев. – Пахом, ступай, пошуми под навесом. Наверняка кто-нибудь выскочит добро спасать.

Мысль оказалась правильной. Стоило холопу грохотнуть лежащей отдельно короткой доской, как из-за амбара показались сразу шестеро дюжих молодцев. Причем трое – с ложками в руках. Видать, мастеровых застали аккурат во время обеда.

– Эй, городской, чего надобно.

– Мы не городские, мы приезжие, – ответил за Пахома Андрей. – Материал ваш понравился, купить хотим. Где досками разживаетесь?

Увидев знатных гостей, мужики поумерили пыл и даже поклонились:

– Знамо где, у Посадской горки, у Ерофея Косорукого. То есть сына Лукина, что Косоруким звали.

– Посадская горка – это где?

– Да по улице нашей коли скакать, через полчаса там будете. По ней и возим.

– Отлично! Приятного вам аппетита, мужики.

Мастеровые не ответили, не поняв, что означает витиеватое пожелание, а всадники перешли на рысь и помчались в указанном направлении.

Лесопилку опознали без малейшего труда: четыре длинных, метров по двести, навеса, между которыми лежали бревна, а под крышами – белые, свежие доски. Далеко по округе разливался сказочный запах смолистого соснового леса, земля на версту была покрыта слоем мелких опилок. Засыпана явно специально, от слякоти. Под каждым из навесов работало восемь пар мужиков: бревна лежали на козлах, один из пильщиков стоял внизу, другой наверху, и оба как заведенные трудились большущими двуручными пилами, двигаясь от комля бревна к его вершине. Или наоборот.

– Вот уж кто наверняка всю жизнь чешется так чешется, – хмыкнул Зверев, глядя на осыпаемого опилками ремесленника. – Интересно, они местами меняются или быть нижним – это судьба?

– Вон, сруб стоит возле коновязи, – вместо ответа поднял плеть боярин. – Коли хозяин али приказчик есть, то там, вестимо. Не на улице же ему по рукам бить и серебро пересчитывать? Пойдем вдвоем, сын. А то как бы… не поссориться.