История с привидениями (перевод Александра Крышана) - Питер Страуб (1979)

– О, они все, разумеется, погибают, – сказал Маллигэн. – Какой же еще может быть конец? Когда сравниваешь их с тем, с чем они борются, они кажутся такими жалкими, правда? Они всего лишь несущественные маленькие людишки, а то, что им противостоит, – ну… просто восхитительно. Можешь досмотреть до конца со мной, прямо отсюда. Вы не возражаете, миссис Барнс?

– Не возражаю, – ответила Кристина, проскальзывая между ними. – А то там внизу он прямо в транс какой-то впал. Отдай мне нож, Питер.

Питер отвел руку с ножом за спину.

– О, прекрасно, сейчас он все увидит, миссис Барнс, – обрадовался Маллигэн и запустил второй проектор.

– Что увижу? – спросил Питер. – Я продрог до костей.

– Обогреватели неисправны. Я тут скоро опухну от холода. Что увидишь? Сначала убивают двоих, ну а потом… Нет, лучше посмотри сам.

Питер пригнулся к узкому окошечку и увидел, как яркий луч проектора, расширяясь, уперся в экран пустого кинозала «Риальто»…

Рядом с ним громко чихнул невидимый Рики Готорн, и все вокруг опять начало меняться, стены кинобудки заколыхались, он увидел, как что-то метнулось в сторону, что-то с огромной головой животного отскочило, как будто Рики плюнул в него, а затем Кларк Маллигэн вернулся на место со словами: «Вот здесь такая напряженная сцена», но голос его дрожал, а мать повторила: «Питер, отдай мне нож».

– Опять трюк, – сказал он, – очередной гнусный трюк.

– Питер, не груби, – сказала мать.

Кларк Маллигэн обеспокоенно взглянул на него, и Питер, припомнив совет из какой-то старинной сказки, воткнул нож Боуи в пухлый живот Маллигэна. Мать завизжала, уже начиная таять, как и все вокруг, и Питер вцепился в костяную рукоять обеими руками и, как рычаг, дернул ее вверх. Он взвыл от горя и жалости, а Маллигэн упал спиной на проекторы, свалив их с постаментов.

19

– О, Сирс, – Рики жадно глотнул воздух. Горло нестерпимо жгло. – О, мои бедные друзья! – Какое-то мгновение они снова были живы, рядом с ним, и это хрупкое скоротечное мгновение вобрало в себя все: двойная потеря друзей и их такого удобного мирка печальным эхом пронеслась сквозь все его существо, и глаза его обожгли слезы.

– Рики, Рики, – донесся голос Дона, такой реальный, что Рики повернул голову. Увидев, что творится на полу комнаты, он сел. – Питеру удалось!

Питер застыл в шести футах в стороне от них, напряженно глядя на тело женщины, лежавшее рядом. Дон стоял на коленях, потирая шею. Рики встретил глаза Дона, прочел в них ужас и боль, и затем они оба взглянули на Анну Мостин.

Поначалу она выглядела в точности такой же, какой они впервые увидели ее в приемной на Уит Роу: девушка с милым симпатичным лицом и темными волосами – даже сейчас Рики разглядел черты истинного интеллекта и фальшивой человечности на ее овальном лице. Ее рука сжимала костяную рукоять, торчавшую точно в центре грудной клетки; темная кровь стекала из глубокой раны на пол. Редкие снежинки, залетая в окно, опускались на искаженное гримасой лицо и прикрытые веки.

Анна резко распахнула глаза, и Рики внутренне сжался, решив, что сейчас она заговорит: но эти милые глаза стали терять фокус – она, кажется, уже не узнавала никого из них. Волна крови хлынула из раны, следом за ней – еще, залив тело и подступив к коленям Рики и Дона; она чуть улыбнулась, и третья волна устремилась из груди на пол.