Мухи - Максим Кабир (2021)

На одеяле из черепков лежали два свежих трупа. Обнаженная официантка Инна и Сашин крестный. Они обнимались, как найденные археологами помпейские любовники. На горле дяди Коли алела полумесяцем рваная рана.

Саша зажмурилась. Застонала сквозь зубы.

Голос раздался в ее голове. Уверенный и сильный:

«Слушай внимательно. У тебя есть две минуты. Возьми штык».

Голос не принадлежал ни Шуре, ни Александре Вадимовне, но это тоже был ее собственный голос. Знавший чуть больше, чем она.

Саша кивнула. Она подобрала шершавый железный кол. Смочила его своей кровью. Вынула горсть соли из кармана и покрыла сталь белыми крупицами. Она торопилась. Застрявший в останках фонарь светил диагонально, луч выхватывал из темноты рыжий кирпич.

Саша приняла устойчивую позу и обеими руками сжала штык.

«Приготовься, девочка!»

Цвира Минц вползла в круг света. Она цеплялась за потолок кривыми ногтями. Запыленные патлы болтались. Время пожрало красивое тело. Сгнила грудь, усохли конечности. Лицо мумии скалило длинные зубы. Глазные яблоки вращались в гнездах. Паучья тень колебалась на стене.

Цвира закаркала и бросилась вниз. Ногти метили в шею жертвы. Саша встретила врага криком и поднятым штыком. Сталь пропорола ребра. Вошла в плоть, как в мешок с песком. Нанизанная на четырехгранный штык, Цвира зарычала удивленно.

Саша выдернула подсоленное оружие из дымящейся грудины. Занесла его и вонзила в истлевшую морду. Штык пробил череп насквозь. Жуткое лицо развалилось пополам. Цвира Минц осыпалась килограммами пыли и праха. Штык звякнул о кирпич.

Саша подняла фонарик. Не глядя под ноги, пошла вперед. Прощай, дядя Коля, прощай, Ромочка. Я люблю вас очень.

В ушах звучал беззаботный смех крестного, его рассказы о далеких странах.

– Наперегонки! – восклицал Рома и крутил педали велосипеда.

Слезы застили петляющий туннель.

Очередной поворот, и коридор закончился. Под подошвами шуршала рыхлая земля. Своды касались макушки, приходилось пригибаться. Потолок был бронзовым. Вдоль него тянулась скважина. Узкая – и руки не просунешь.

«Я под бассейном, – догадалась Саша. – Я стою на гноище, на могильнике заложных мертвецов».

Страх опустошил.

Саша прислушалась. Не ползут ли к ней снизу? Не скачет ли по туннелю Кучер?

Было тихо. И голос сказал ей, что существует два варианта. Либо за бронзовым щитом будет комната спиритов, либо река и предутренний лес, и коряга у воды, похожая на крокодила. Кто знает, какой из вариантов лучше?

Саша взялась за края скважины. Поразилась: бронза на ощупь была, как брезент, такая же мягкая и податливая. Пахнуло хвоей. Ветерок заиграл в волосах. Верх и низ поменялись местами. Теперь Саша смотрела прямо перед собой. Руки без усилий развели бронзовые створки, как занавес.

Саша затаила дыхание и шагнула навстречу ветру.

Эпилог

Лето близилось к завершению, поздний август развесил на ветках серебристую паутину. Ночи становились прохладнее. Из степи веяло дымком. Шестин звенел колоколами, провожая жаркие дни. Скоро дети отправятся в школы, засядут за учебники студенты. Жизнь продолжится, пойдет своим чередом.

Отец Владимир пересек мост над Змийкой. Миновал новостройки микрорайона. Он брел, любуясь бабочками и стрекозами. Лягушки квакали в болотце, но ничего не могли объяснить. Дом выплыл из-за кустов, одновременно облако спрятало солнце.

Священник не знал, зачем пришел сюда, к старому доходному дому. Будто рассчитывал отыскать ответы. Но ответов не было ни в траве, ни в запущенном цветнике, ни в осоке. Здание бросало к туфлям настоятеля угрюмую тень.

В доме по-прежнему обитали люди. Те, кто спасся в ночь бури. Супружеская пара из второй квартиры – они застряли у родственников, побоялись ехать по затопленной трассе. Жильцы шестой квартиры, которые отдыхали на море. И убитая горем мать Саши. Пять человек будто сквозь землю провалились.