Мухи - Максим Кабир (2021)

Проем в конце грязной комнатушки был зарешечен. Рома толкнул преграду, петли заскрежетали. Решетка поддалась.

– Ого! – поразился парень.

Винтовая лестница спускалась в черную пропасть. Почему-то Сашу не особо удивило ее наличие. Оно было логичным. Железные ступени на вбитых в опоры петлях.

– Махонин мог бы перенести сюда свой завод, – сказала Саша.

Она уже не сомневалась: в таком доме обязаны жить призраки.

– Разведаем? – спросил Рома взволнованно. В нем проснулся историк.

Саша сглотнула. Лестница манила, предлагала им секреты прошлого по бросовым ценам.

– Ты первый, – сказала Саша.

Железо заскрипело тонко.

Саша подумала: «А вдруг те, кто отпер подвал – слесарь или тетя-уборщица, – вернутся и закроют нас здесь?» Разрядятся телефоны, они будут питаться пауками и улитками и стенать под фундаментом.

Саша ссутулилась, чтобы не травмироваться о шершавые своды. Лестница сделала виток и уперлась в очередную дверь, тоже распахнутую.

– Ты полюбуйся на это! – прошептал Рома впереди.

Луч, который стал тусклее, трогал рассыпающийся кирпич, вогнутые стены. Комната походила на колодец. Воздух был спертым, Саша вспомнила, как дошкольницей забралась в цементную трубу и аукала, дразня маму. Из кладки торчали медные крючья, обросшие мхом.

– Подсвечники, – восторженно сказал Рома.

Да, они попали в истинное подземелье. Пыточную средневекового садиста. Не хватало дыбы и «железной девы», забрызганной кровью плахи и шипастого кресла для допросов. Но единственное, чем выделялось помещение, было метровое углубление в центре. Вроде мелкого бассейна, довольно широкое, отороченное бетоном. Ребята встали на краю идеального круга.

– Что это? – спросила Саша тихо.

– Черт его знает. – Рома сфотографировал искусственный провал. – Сток для воды?

Дно бассейна было выпуклым. Не бетон, как предполагала Саша, а позеленевшая бронза. Бронзовый щит, разрезанный скважиной. Она чернела вертикальным зрачком.

– Не на…

Поздно. Саша уже спрыгнула в бассейн. Металл звякнул, как тарелка барабанщика. Сандалии поехали на скользкой поверхности, она оперлась о бортик, удержала равновесие. Взор был прикован к скважине. Саша присела, изучая контуры.

– Больше так не делай, – сказал Рома, спрыгивая на щит.

Саша не ответила. Она вклинила луч между замшелых створок. В щель едва ли пролезла бы девичья рука. Под днищем была пустота, но девушка различила почву. Кто-то закупорил бронзовым люком пятачок земли на полутораметровой глубине. Из дыры сквозило.

– Подсвети мне, – попросила Саша.

И в зале вспыхнул свет, оранжевый и дрожащий. Тьма спорхнула с ободков бассейна, как стая черных бабочек. По сводам закачались отсветы свечного пламени. Саша резко обернулась. Рома пропал.

Вместо него появились другие люди. Они стояли на краю бетонной впадины, как истуканы, по кругу. Саша крутила головой, тяжелой-претяжелой головой на веточке шеи. Парализованная ужасом, съежившаяся на дне бассейна.

Шесть фигур в богом забытом подвале. Тени их подрагивали, словно длинные бесплотные языки, ищущие, кого бы слизать. В оранжевом свете Саша видела людей абсолютно четко. Они были голыми – челюсть девушки безвольно отвисла, и во рту стало кисло, точно она пососала батарейку. На уровне глаз болтались сморщенные гениталии мужчин. Бежать было некуда. Молчаливая стража нахохлилась со всех сторон.

Сашин взгляд метался по фигурам, по их наготе. Разум подверг сомнению происходящее.

Бах! – ударялось сердце. – Бах!

Вот коротышка с козлиной бородкой.

Бах! Вот напомаженный брюнет, его лицо в слое белил, фиолетовая помада на губах, и по плечам разбросаны блестки.

Бах! Худой как скелет старик и – Бах! Бах! – отвратительная старуха, ее дряблые груди болтаются у пупка, седые патлы облепили череп, кривые ноги покрывают черные жесткие волосы.

Саша вращалась по часовой стрелке, онемевшая.