Жить жизнь - Анна Богинская (2018)

— У тебя аллергия на пластырь, который я наложил в клинике, — расстроенно сказал он. По лицу Матвея пробежала волна то ли сожаления, то ли чувства вины. — Сейчас обработаю. Хорошо, что я привез пластырь другой фирмы. — Он обрабатывал рану, Анна терпела боль. — Послеоперационный шов не воспалился, все хорошо, — он заклеивал рану.

— Ты уедешь? — шепотом спросила Анна.

Он удивленно посмотрел на нее.

— Нет, я планировал остаться…

Анна надела футболку и села на диван. Она не собиралась говорить — она хотела слушать. Матвей смотрел как человек, который видит ее впервые. Заметно, что он расстроен. Он продолжал смотреть своим долгим взглядом.

— Я скотина! — неожиданно выпалил он. Анна молчала. — Как я мог уехать и оставить тебя одну?

Это не вопрос — скорее утверждение, с которым Анна абсолютно согласна.

— Я хочу поговорить с тобой, — как-то потерянно произнес Матвей. — Не возражаешь, если я буду курить?

— Не представляю тебя с сигаретой, — не сдержала она удивления. — Кури.

Анна включила вытяжку. Матвей достал из рюкзака сигареты и подошел к окну. Они стояли на расстоянии метра друг от друга.

— Можно я выключу свет? А то у меня ощущение, что нас все видят.

Она кивнула. Матвей выключил свет и открыл окно. Сел на стул, закурил. Анна наблюдала за ним. Его всегда расправленные плечи сейчас были опущены, он казался подавленным. Она никогда не видела его таким. Сегодня не было пафосных и громких цитат. Матвей выглядел потерянным с первой секунды, как зашел в квартиру. Он молча курил. Анна ждала.

— Аня, какие у тебя цели?

Этот вопрос стал полной неожиданностью: она рассчитывала на правдивый монолог.

— Что конкретно тебя интересует?

— Какой ты видишь свою жизнь через десять лет? — уточнил Матвей.

— Я вижу себя счастливой женщиной на берегу океана, со счетом, на котором столько денег, что я могу жить как хочу, — она вздохнула. — Хотя мне все эти заглядывания на десять лет вперед после смерти Стаса кажутся иллюзией. Жизнь, Матвей, может измениться всего за пару минут. И все твои цели тоже.

— А как ты относишься к славе?

— Никак не отношусь. Никогда не стремилась к ней. Я тебе больше скажу: всегда ее избегала. Я хочу водить своих детей в школу без пристального внимания публики. Хотя, если жизнь решит иначе, я приму это, смирюсь. Но я совершенно не против публичности моего мужчины.

Матвей курил, вглядываясь в вечерние огни. В полумраке Анна видела его озабоченное лицо.

— Ты действительно инопланетянка, Аня!

— Весь мир считает меня нормальной, кроме тебя.

Матвей молчал.

— Твои реакции наводят меня на мысли о безразличии, — прервал он молчание. Анна совершенно не понимала, о чем он. — Я тебя не понимаю. Ведь я же поступил как чудовище, когда оставил тебя одну после операции. Потом еще и не приехал, как обещал!

В его голосе сквозило осуждение: он осуждал себя.

— Меня радует, что ты это понимаешь, — тихо сказала она и, взяв второй стул, села рядом. — Матвей, мы все можем совершать ошибки. Важно делать выводы и впредь поступать иначе. Просто сделай выводы. А что до непонимания… может, в этом твоя карма: прожить жизнь, разгадывая этот ребус.

— Я все равно не понимаю тебя, — он погасил сигарету.

— Ты — врач, может, у тебя иное отношение к операциям.

— Ты даже оправдание мне придумала. Я поступил как скотина! Почему ты не устроила скандал?

— Потому что я давно уже перестала осуждать людей. Мой мир не делится на «хорошо» и «плохо». Я уважаю выбор человека. Ты решил, что для тебя эта поездка важнее, — я приняла это, хотя мне и было больно. — Она молчала, вспоминая свои три дня после операции. — Кроме того, мы договорились, что у тебя есть две недели, чтобы решить свои вопросы.

Он достал еще одну сигарету и закурил. Анна ждала продолжения.

— Ты никогда не думала, что я манипулирую тобой? — тихо спросил он.