Жить жизнь - Анна Богинская (2018)

Женя восторженно рассказывал о чистоте, приведшей его в изумление, о парках, о набережной, о лазерном шоу, об отеле, в котором он жил, с бассейном на крыше и шикарным видом на город. Каждое слово его рассказа наполнено восхищением.

Анна слушала и неожиданно для себя поняла, что, общаясь с Женей, никогда не испытывала ни недоверия к сказанному, ни напряжения от непонимания, ни беспокойства от бессмысленного ожидания, ни чувства неуверенности в себе, ни разочарования. Что, в отличие от Матвея, рядом с ним она чувствовала себя спокойно и уверенно, а потому расслабленно. Она вспомнила рекомендацию Виталика. И, даже произнеся про себя «Не верю», продолжала верить Жене. Анна улыбнулась: она прочувствовала, как работает эта техника.

Время в дороге пролетело незаметно. Анна знала это место, но никогда не бывала здесь. Ресторан располагался в сосновом лесу: живописные аллеи, изысканные скульптуры и фонтаны, просторная терраса, круглые столы, покрытые белоснежными скатертями, зеленые бархатные диваны, и над всем этим — утренняя прохлада. Анне всегда нравились именно такие рестораны: изысканные, с сочными видами.

Они расположились на террасе. Официант неспешно принял заказ. Женя продолжал рассказывать о своей поездке, но уже об успехах в бизнесе. Анна задавала множество вопросов, интересуясь подробностями, — бессознательно пытаясь отодвинуть время «запланированного» разговора. Официант принес тарелки с сырниками и блинчиками, начинки которых наиболее соответствовали завтраку.

— Вернемся к тебе, — сказал Женя. — Я, кстати, обещал выходные в Венеции. Хотел сказать, что помню об этом. — И неожиданно для Анны спросил: — Когда швы снимают?

— Обычно через десять дней.

Анна ощутила волнение, напоминавшее оцепенение, — волнение от осознания того, что через некоторое время ты будешь вынуждена сказать что-то, что может ранить собеседника.

— Женя, ты слишком мало знаешь обо мне.

Он задорно рассмеялся:

— Не думаю, что ты сможешь меня удивить!

— Я боюсь тебя не удивить, а разочаровать. — Женя смотрел на нее, ожидая продолжения. — Я не смогу поехать с тобой в Венецию.

— Почему?

Анна молчала: ей требовалось время, чтобы подобрать слова.

— Потому что я знаю: ты ожидаешь от меня развития наших отношений. — Она снова замолчала: понадобилось все ее мужество, чтобы остаться честной. И тихо добавила: — А я не могу.

— Почему?

— Потому что я не могу сказать тебе да. Я могу использовать тысячи слов, чтобы прикрыть ими свое нет. Чтобы продолжать держать тебя в ожидании. Но это нечестно. Я не хочу поступать так. Лучше быть для тебя честным другом, чем ложной, а на самом деле лживой надеждой.

— Почему?

— Ты хочешь знать правду? — Он уверенно кивнул. — Ты понимаешь, что она может тебе не понравиться? — Он снова кивнул. Анна собралась с духом. — Я не хочу лечить тебя избитыми фразами типа «Ты самый лучший, но…». Это кажется мне глупым. Отвечу тебе честно: я не могу.

Анна замолчала на несколько секунд и открыто посмотрела ему в глаза — она чувствовала, как с каждым словом ей становится легче. Мужество нужно, чтобы начать, но честность придает сил — в отличие от лжи, которая отнимает больше энергии, чем полученный от нее результат.

— На самом деле исключительно по одной причине: мне нужно разобраться в себе. И пока я не разобралась, обещать или начинать будет неправдой, а «неправда» — слово, которое люди придумали, чтобы замаскировать ложь. Я не могу, потому что у меня есть чувства к другому мужчине. И пока я в них не разберусь, нет смысла начинать.

Женя молчал. Анна не видела на его лице удивления или разочарования — скорее озадаченность. Он перевел взгляд на лес и несколько минут пристально что-то разглядывал. Затем резко встал и вышел из-за стола. Анна посмотрела ему вслед. Она не стала останавливать, уважая его решение уйти: возможно, чтобы принять, а может, чтобы уехать.