Искушение - Трейси Вульф (2020)

И не абы каких, а первоначальной правящей семьи. Однако во Второй Большой Войне они не встали на сторону Сайруса, поэтому после их поражения логово отобрали и учредили Кэтмир, чтобы сверхъестественные существа, принадлежащие к разным кланам, учились вместе и тем самым способствовали развитию межвидовых отношений.

Я как-то спросила Флинта, что случилось с той семьей, поскольку мне было известно, что речь идет не о его родителях, но он только пожал плечами и сказал, что большая часть клана погибла во время войны, а куда делись оставшиеся, никто не знает.

Сколько же в этом сверхъестественном мире трагедий, сколько утрат. И ради чего? Ради того, чтобы власть захватила не одна, а другая семья? Неужели все это только ради власти?

– Вообще-то так бывает нечасто, – замечает Хадсон, и я подхожу туда, где он лениво водит пальцами по драгоценным и полудрагоценным камням, вделанным в стены. Он все утро пребывает в дурном расположении духа, и, чтобы сохранить способность мыслить рационально, оказавшись на Кладбище Драконов, мне придется принудить его отбросить хандру. Он способен заставить меня в два счета забыть обо всем, нажав на правильные кнопки. От нуля до шестидесяти миль в час за три секунды.

– Ты что, «Бугатти»? – спрашивает он. – Это единственная машина в мире, которая может дать такое ускорение.

– Только когда ты начинаешь изводить меня и мне приходится выбрасывать коленца буги-вуги, – говорю я, и он стонет.

– Кошмарный каламбур.

– Я старалась, – с ухмылкой говорю я и оглядываюсь на нашу группу. Джексон и Флинт обсуждают возможные спорные моменты, Мэйси проверяет свою волшебную палочку и перекладывает пузырьки с зельями из рюкзака в поясную сумку, а Иден и Зевьер спорят о том, кто сможет понести самую тяжелую кость. Сердце наполняется благодарностью к моей новообретенной семье.

– Что это за сумка у тебя на заднице? – спрашивает Зевьер, глядя на Мэйси.

– В ней я ношу зелья, – отвечает она. – И ее носят впереди, а не сзади.

Я поворачиваюсь к Хадсону и тихо говорю:

– Ты хоть понимаешь, что мы все рискуем жизнью из-за тебя?

– Как же, – фыркает он. – Скорее, вы делаете это ради того, чтобы я перестал кормиться за счет твоего драгоценного Джексона.

Я качаю головой.

– Что до меня, то так оно и есть.

Это останавливает его. Несколько долгих секунд он пристально смотрит на меня, и в его темно-голубых глазах пылают чувства, которых я не могу понять. Я жду, чтобы он облек хотя бы часть из них в слова, чтобы он сказал хоть что-то и наконец дал мне понять, что им движет.

Мгновение мне кажется, что сейчас он откроет рот и скажет нечто, обладающее хоть какой-то эмоциональной глубиной. Но в конечном итоге он только качает головой и отводит взгляд, ерошит пальцами свои волосы. Все, что угодно, лишь бы не говорить о том, что действительно важно.

Однако он изрекает:

– Дай мне знать, когда можно будет начинать болеть за вашу команду.

– Ладно. Жду не дождусь, когда наконец выдворю тебя из моей головы, чтобы ты перестал портить мне настроение. – Я поворачиваюсь к нему спиной. Очень может быть, что скоро мы все умрем. Так неужели ему не под силу просто сказать спасибо?

Джексон входит в последнюю из камер, берется за кандалы, чтобы открыть вход в туннели, но Флинт останавливает его, положив руку ему на плечо.

– Это не тот путь, который ведет на Кладбище Драконов, – говорит он.

– Как это? – спрашивает Мэйси. – Разве путь туда лежит не через туннели?

– Да, через туннели, – ухмыляется Иден. – Но не через эти.

Флинт делает нам знак подойти к задней стене камеры, на которой виднеется неровный круг из вделанных в кладку самоцветов: изумруда, рубина, сапфира, обсидиана, аметиста, турмалина, топаза и цитрина. Флинт нажимает на каждый из камней, словно набирая код, открывающий сейф, затем делает шаг назад.