Искушение - Трейси Вульф (2020)

Но это неважно, потому что я вот-вот пересеку линию ворот. Я отпускаю платиновую нить, дергаю за золотую, отвечающую за мое человеческое обличье, и сразу становлюсь легче. И перелетаю через линию ворот, после чего опускаюсь на землю как раз к тому моменту, когда истекают мои тридцать секунд полета.

Глава 77. Откометь меня, детка!

– Мы сделали это! – радостно вопит Флинт – в который раз после нашей сегодняшней победы в турнире. И смотрит на меня с широкой улыбкой, выставляя банки с газировкой на стол, стоящий в читальном уголке башни Джексона.

– Точно! – отвечает Зевьер, и они с Флинтом хлопают друг друга по спине, как бывает всегда после спортивной победы. – Мы размазали Коула по стенке.

– А я что говорю, – соглашается Иден, сидящая на диване, положив ноги в исцарапанных фиолетовых берцах на журнальный столик. – Клянусь богом, больше всего мне понравилось выражение его рожи в самом конце. Он никак не мог поверить, что они исчерпали весь запас своих бесчестных приемов, но все равно продули игру.

– Да где это видано, чтобы человековолк побил дракона? – фыркает Флинт.

– Что-что? – говорит Зевьер. – А кто тогда я?

– Этого я еще не понял, – отвечает Флинт, окинув его взглядом. – Может, ты драконоволк?

– Давай остановимся на волкодраконе, – ухмыляется Зевьер.

– Поддерживаю, – соглашается Иден и жадно смотрит на Мэйси, которая только что поднялась по лестнице, неся стопку коробок с пиццей из кафетерия.

– Как Гвен? – спрашиваю я Мэйси.

– Ее подруга написала мне, что ее накачали обезболивающим и сейчас она спит в лазарете. Но через несколько дней она будет в полном порядке. – Мэйси ставит коробки на журнальный столик. – А о чем вы спорите?

– Он больше похож на дракона, чем на волка, так что первым должно идти слово «дракон», а не «волк», – говорит Флинт, взяв коробку с пиццей… и оставив всю ее себе. – Я хочу сказать, что Зевьер ведь не дурак, не так ли?

– Конечно, – соглашаюсь я. И поскольку я – хотя я и горгулья – не обладаю обменом веществ, с которым можно умять целую пиццу без ущерба фигуре, беру всего лишь два слайса пиццы пепперони и сажусь на пол возле журнального столика.

– Не все человековолки дураки, – отзывается Зевьер и тоже берет себе целую коробку пиццы. – Только те, которые учатся в Кэтмире.

– Истинная правда, – говорит Мекай, сидящий рядом со мной.

– Каков вожак, таковы и все остальные, – резюмирует Джексон. – Поэтому ты и должен бросить ему вызов, Зевьер. Когда его не будет, остальные человековолки начнут дружить с головой.

– Я уверен, что он уже бросил вызов этому уроду – это произошло сегодня на игровом поле, – отвечает Флинт. – Ты сделал его прежде, чем мы одержали победу. Он был похож на мокрую курицу еще до того, как Мэйси превратила его в цыпленка.

– Мы сделали их всех, – говорит Иден и засовывает в рот кусок пиццы. – Всех.

– В этом матче лучшим игроком стала Мэйси. Она спасла жизнь Зевьеру, и мы все к тому же смогли увидеть, как Коул-цыпленок плюхнулся на землю и кудахтал целых десять секунд – самые счастливые десять секунд в моей жизни. – Мекай так хохочет, что на глазах у него выступают слезы. – А второе место с небольшим отрывом заняла Грейс, когда летела над полем с Коулом, висящим на ее ноге.

– Да уж, – говорю я с совершенно каменным лицом, в то время как остальные хохочут. – Это было та-аак смешно.

– Может, тебя это и не повеселило. – Джексон улыбается улыбкой, от которой у меня всегда трепещет сердце, – но нас, остальных, эта картина привела в полный восторг.

– А мне очень понравилось, когда ты обратила Серафину в камень, – замечает Иден. – Это была самая клевая штука из всех, которые я когда-либо видела на игровом поле во время Лударес.

– Да, это было здорово, – соглашается Флинт. – А ты видела…

Он продолжает говорить, а я поворачиваюсь к Джексону.

– Интересно, все драконы – такие хвастуны? – шепчу я.