Границы безумия - Виктория Селман (2021)

Общаться с человеком, который вытворял подобные мерзости, всегда непросто. Однако без сопереживания не обойтись — иначе он не откроется. Не захочет говорить.

Линч посмотрел на руки, которыми цеплялся за край стола. Скулы у него остро проступали под тонкой кожей. Угловатые брови густились над очками. Светлая шевелюра уже начинала седеть.

На нем была рубашка с коротким рукавом, застегнутая на все пуговицы, и синий галстук. Бицепсы — крепкие, но не слишком накачанные. Руки — бледные и в веснушках; ногти вычищены до блеска и коротко подстрижены.

В общем, совершенно невзрачный на вид мужчина, едва ли достойный внимания. Самой обычной внешности, если не замечать отметины в глазу. Отнюдь не Ганнибал Лектер[61] и не мультяшный злодей. Просто случайный прохожий.

Все его жесты и повадки выдавали, как сильно он сломлен и стыдится прошлого. И тем не менее он был человеком. Человеком со своими стремлениями и желаниями, которых стыдился и перед которыми не мог устоять.

— Я хочу, чтобы ты поняла меня, Зиба Мак. — Эйдан поднял глаза. — Когда я увидел тебя там, на лестнице, то решил, что ты во власти дьявола. Это чуть не разбило мне сердце. Но я ошибся. Мне недоставало веры. Прости меня, Господи!

Он перекрестился семь раз и продолжил:

— Что ты хочешь знать?

— Расскажи о первом грешнике, которого ты покарал. — Я намеренно использовала привычные ему понятия. — Что вынудило тебя так поступить?

— Разумеется, веление Господа! — немедленно выпалил в ответ Линч. — Что за странный вопрос?

Шизофрения определенно сыграла свое, но вряд ли дело в галлюцинациях. Его что-то спровоцировало. Некая драма, вызвавшая сильную эмоциональную реакцию, которую пришлось выплеснуть на случайную жертву.

— Пути Господни неисповедимы… Я понимаю, что он говорил с тобой. Но ведь он должен был еще как-то выразить свою волю. Что происходило с тобой незадолго до первой казни? Может, разозлило или расстроило?

— Ты про того парня, который меня ограбил?

Я встрепенулась.

— Да. Расскажи о том случае.

— Я шел домой. Было темно. В голове спорили голоса. Они уже давно со мной говорили. А после Сэмюэля стали громче. Порою даже не давали спать. Я пробовал курить марихуану, чтобы расслабиться, — не помогало. Вообще ничего не помогало.

Вот и начало психоза. Курить «травку» в таком случае — худший вариант, который только можно представить.

— Я свернул за угол, и на меня бросился мужчина. Здоровяк с ножом. Приставил лезвие к горлу и потребовал кошелек. Я отдал ему бумажник, а он все равно повалил меня на землю и несколько раз ударил, очень сильно. Я думал, умру там. Мне было так плохо…

— Какой ужас… Этого типа потом поймали?

— Кто, полиция? Они даже слушать меня не стали.

Эйдан опустил глаза и стиснул зубы.

— Позднее, тем же вечером, я пошел в город. Хотелось выпустить пар. Тогда-то я его и увидел. Мужчину в очках и с мерзкой бородкой. Он с пивной бутылкой в руке брел по дороге, и его шатало из стороны в сторону. Это был дедушка, я сразу понял. Голоса в голове принялись кричать. Говорить, что надо сделать. «Он будет пить вино нашей ярости[62], — твердили они. — Безбожник. Избавься от него!»

Я пошел вслед за ним в гостиничный номер. Дверь оказалась не заперта. Так Господь выразил мне свою милость. Демон без сознания лежал на кровати. Я схватил его за шею и крепко стиснул. — Линч непроизвольно дернул пальцами. — Я Рагуил! Огонь Господень!

Я глядела на Линча в его отутюженной рубашке: крепкого на вид, подтянутого, нервно теребящего руки — и вертела в голове слова, которые он только что использовал.

«Думал, умру там. Мне было так плохо. В полиции даже слушать меня не стали».

А потом — «Я Рагуил! Огонь Господень!».