Смерть на рассвете - Мейер Деон

Сзади послышался шорох. Ван Герден обернулся. Вентер и Крошка кружили по залу, не сводя друг с друга глаз.

— А сейчас, доктор, ты закроешь дверь. Если ее потом откроет коса, вы с ним вдвоем попытаете счастья. А если дверь открою я, мы возобновим переговоры.

— Нет, — ответил ван Герден.

— Но сначала, чтобы доказать серьезность наших намерений, Саймон пристрелит Бестера Бритса. Какая ирония судьбы! Представляешь, ван Герден, двадцать три года назад я выстрелил Бестеру в рот, но он выжил! Собирался вышибить ему мозги, а вышиб только зубы. Но сейчас у нас больше времени. Мы никуда не спешим.

— Нет.

— Саймон пристрелит Бестера, а потом, если ты не закроешь дверь, сержант прикончит Верготтини. А за ним и адвоката, правда, не знаю, как ты к этому отнесешься… По-моему, ты так и не понял, кого выберешь — ее или Кару-Ан.

Револьвер трясся в его руках от бессилия, гнева и страха.

— Кончай Бритса! — пролаял Меченый у него из-за спины.

Ван Герден выстрелил, и в то же время раздался другой выстрел. Бестера Бритса швырнуло назад, он упал. Ван Герден прицелился в убийцу Бритса, выстрелил, пистолет в его руке дернулся. Промах! Саймон перевел ствол М-16 на него.

— Я слышал, ты не очень-то ловко обращаешься с огнестрельным оружием, — сказал Вентер. — Поэтому положи эту штуку и закрой дверь. Иначе следующей будет Бенеке.

Ван Герден застыл, как парализованный.

— Сержант, я считаю до трех. Если он не сделает то, что велено, пристрели женщину.

Ван Герден медленно наклонился, положил револьвер на пол, повернулся и начал закрывать дверь.

— Я приду через минуту, — сказал Крошка Мпайипели.

Вентер расхохотался. Когда дверь закрылась, ван Герден стал смотреть на тело Бестера на полу, на Саймона и на нацеленный ствол винтовки М-16, на Хоуп, которую трясло, и на Верготтини. Глаза у Верготтини были закрыты, как будто он молился. Интересно, подумал ван Герден, сумеет ли он незаметно выхватить Z-88 сзади, из-за пояса, сумеет ли преодолеть подступившую к горлу тошноту, сумеет ли преодолеть собственный страх. Из-за двери послышалось рычание, потом — злобные крики, глухие удары. Затряслась смежная стена. Потом все стихло. Он опустил глаза на неподвижную фигуру Бестера Бритса. Полковник лежал на спине, подогнув под себя руку. Из раны на затылке вытекала кровь; красная лужица ширилась, росла. Ван Герден окинул взглядом Саймона. Тот сжимал в руке винтовку. Ван Герден посмотрел в дуло, в черный глаз смерти. С той стороны снова послышались какие-то звуки — бой возобновился. Хоуп Бенеке забилась в истерике. Слезы капали на документ, засунутый ей за воротник.

— Она же женщина! — крикнул ван Герден парню, караулившему Хоуп. Тот не шелохнулся. — Совесть у тебя есть?

Он сунул руку под куртку, нащупал рукоятку Z-88, обхватил ее пальцами. Он не сумел воспользоваться удачным случаем, а теперь даже не успеет вытащить пистолет. Его пристрелят как собаку. За стеной послышался рев, потом крики; в криках смешались ненависть и боль. Тупые удары, треск дерева — подломился стол. Как может Мпайипели победить эту тушу, эту тупую скотину?

— Пожалуйста, отпусти ее, — просил ван Герден. — Я встану на колени, я сам возьму в рот дуло винтовки. — Он придвинулся ближе, держа руку на рукоятке пистолета — по-прежнему на спине, под курткой.

— Стой на месте, — велел человек, стороживший Хоуп, которого Вентер называл сержантом.

— Ты тут главный? — спросил ван Герден у сержанта.

— Стой на месте, я сказал! Тогда с ней ничего не случится. И с тобой тоже. — Сержант даже не посмотрел на него; он по-прежнему не сводил взгляда с лица Хоуп и ствола своей винтовки.

— Она же женщина! — повторял ван Герден.

Из-за стены слышалось сопение, ворчанье, глухие звуки ударов.