Пищеблок - Алексей Иванов (2018)

Сосны. Сетчатый забор. Гипсовая горнистка. Железные ворота. Аллея с фонарями. Никогошеньки вокруг! Акации. Стенды. Дорожка к пищеблоку…

Железная дверь в кухню была приоткрыта. Замок с ключом лежал на земле. Игорь вошёл в тёмный пищеблок. Вроде, в кухне всё как обычно… И в кладовке тоже… Но в столовой сердце у Игоря подпрыгнуло: столы и лавки были сдвинуты и повалены, словно тут разодрались слоны. Вряд ли этот бедлам устроил стратилат. Понятно, что здесь сражался Валерка.

Куда же он подевался, Валерка Лагунов?

От пищеблока Игорь побежал к четвёртому корпусу. Пионерлагерь был непривычно пустой, будто упала нейтронная бомба и все люди мгновенно испарились, а здания и вещи остались в неприкосновенности.

Дверь в корпус тоже была открыта. Свет нигде не горел. Не слышалось ни голосов, ни шорохов, только скрипели половицы под ногами. Весь отряд – у костра, и Саша Плоткин там же. Игорь заглянул в палату Валерки. Валерка лежал на своей койке лицом к стене. Игорь бросился к нему – и в последний момент отпрянул. Это была Анастасийка Сергушина. Она спала в одежде, и даже обувь не сняла. Почему она здесь?.. Но Игорь не решился её будить.

Он вышел на улицу. Луна стратилата сияла за кронами сосен. Где ещё искать Валерку? Игорь выбрался на Пионерскую аллею. С тихим жужжанием безжизненно горели фонари. Из-под лавки вылез пёс Мухтар, приблизился к Игорю, нехотя понюхал его и без интереса потрусил дальше. Фигурные теремки стояли под соснами, словно подарочные коробки без подарков.

Игорь вдруг заметил, что на кустах за домиком Иеронова в пятнистой тьме шевелятся голубые отблески – отражения телевизора. Но кто включил телевизор в доме погибшего вампира? Его призрак?.. Игорь ускорил шаг.

Валерка сидел на стуле посреди веранды, как хозяин, и молча глядел в экран. Игорь был изумлён видом Валерки: одежда – мятая, рваная и в земле; лицо и руки исцарапаны; на скуле – синяк; волосы – грязной копной; в очках не хватает одного стёклышка. Игорь осторожно опустился на соседний стул.

– Ты цел? – робко спросил он.

– Цел.

Игорь помедлил.

– Это ты отправил стратилата в костёр?

– Я.

По телевизору показывали закрытие Олимпиады.

В розовое вечернее небо вздымался гигантский факел с олимпийским огнём. На зелёной арене слаженно танцевали тысячи артистов, из стороны в сторону перекатывались волны разноцветных знамён. Звенела музыка – и ликующая, и грустная одновременно. Люди на трибунах кричали, хлопали в ладоши, щёлкали фотоаппаратами, смеялись и обнимали друг друга за плечи. Там, на стадионе, происходило какое-то чудо, когда исчезли соперничество, зависть и злые помыслы, когда всех людей охватило ощущение родства по планете, и сердца смягчила печаль о скоротечности века, когда вдруг стало пронзительно ясно, что мир прекрасен, а жить надо без раздоров. На поле выплыл огромный Мишка с целым облаком надутых шариков. Он поднял лапу, прощаясь, и медленно воспарил над ареной, а люди махали ему вслед и утирали слёзы. На экране смуглая мулатка плакала, прижимала к нежным губам тонкие пальцы и посылала Мишке воздушный поцелуй.

– По-другому было невозможно, – негромко сказал Валерка.

– Я понял, – прошептал Игорь.

А над далёким стадионом взрывались и взрывались золотые салюты.

– До свиданья, до новых встреч! – разлеталось над всей страной.

Глава 12

Однажды в СССР

Пацы валялись поверх заправленных постелей. Делать им было нечего.

– У меня около дома есть другой дом, старый, – поведал Славик Мухин. – Он ваще заброшенный. У него стена из кирпичей прямо в землю уходит. Точняк там есть клад. Золото, наверно, или какой-нито пулемёт.

– Пулемёт – нормально, – одобрил Титяпкин. – А золото нафиг не надо, чё с ним делать-то? Я бы лучше пулемёт взял.

– У нас все хотели этот клад найти, а никто не может стену сломать.