Ты мой закат, ты мой рассвет - Субботина Айя

Он как будто сдается: глубоко дышит, словно после быстрого бега. Что-то бормочет, но я не стараюсь разобрать слова. Мне кажется, он снова теряет себя. Как зимой, когда писал мне длинные сообщения об одиночестве, потерях и чувстве ненужности этому миру. Я поддерживала его как могла, потому что когда-то и сама прошла через подобное: мне тоже казалось, что этот мир сделал все, чтобы доказать мне, как я бесполезна.

— Ты очень дорога мне, Йени.

Это искренне. Я знаю Вадика достаточно хорошо, чтобы знать, когда он говорит правду.

Хотя, кажется, как раз он никогда мне не врал.

— Вадик, тебе нужна помощь специалиста. Я могу...

— Мне нужна только ты, - резко и нервно перебивает он. - Никто больше.

— Я позвоню, - отвечаю скороговоркой и заканчиваю разговор. Прячу телефон в сумку.

Не хочу об этом думать.

Но я не знаю, что делать, чтобы заставить мысли замолчать. И что делать - тоже не знаю.

Глава шестьдесят первая: Йен

Много раз в жизни работа и книги спасали меня от реальности.

Когда все вокруг плохо и летит к черту - работай.

Если не помогает - работай больше, хреново стараешься.

Если стараешься лучше, но в голове все равно кавардак - паши, пока не свалишься с ног.

Я всегда спасалась этим нехитрым лайфхаком, и даже если он работал не на все сто процентов, то это в любом случае было эффективнее, чем накручивать себя до состояния рваной пружины.

Поэтому я выжимаю максимум от поездки.

Впрягаюсь везде и, что для меня редкость, соглашаюсь провести время с коллегами по перу: после окончания обязательной программы, около девяти вечера, собираемся в наш маленький кружок, скидываемся кто чем и идем в ресторан. После почти года абсолютного воздержания от крепких напитков бокал сладкого вина превращает мои мысли в кисель.

Я почти готова обо всем забыть.

Мало ли, что за глупости нес обиженный сразу двумя женщинами мужчина? Мне, счастливой замужней женщине, просто нужно стряхнуть с себя это и забыть, как страшный сон. И ни в коем случае не принимать участия во внутренних разбирательствах чужой семьи.

Но когда около двенадцати выхожу из ресторана, чтобы заблокировать номер Вадика и поставить жирную точку, вместо этого набираю Антона.

Еще час назад он написал, что покормил Асю и собирается читать им с котом

сказку.

И даже прислал фото, которое я показала всем, кажется, даже официанту.

«Я просто спрошу мужа, что у него с Викой и почему он не сказал, что виделся с ней», - даю себе обещание и даже скрещиваю пальцы в кармане пальто.

Муж не отвечает.

Замотался с Асей и, наверное, уснул. Я волнуюсь, но душу всебе позывы обрывать телефон.

Он справится с дочерью не хуже меня. Он уе это делал, когда я пару раз выключалась так, что переставала реагировать на окружающий мир.

Сплю я плохо. Точнее, почти не сплю.

Скорее, пытаюсь найти на кровати то место, где меня не будут мучить плохие мысли и головная боль, которая начинается гораздо раньше утра.

Завтракаю на автомате.

Выпиваю кофе.

Отбываю оставшуюся часть программы форума и еду в аэропорт.

Часа перелета хватает, чтобы найти единственный, как мне кажется, правильный выход из ситуации.

Сразу после приземления набираю номер Вики и почему-то даже не удивляюсь, когда она отвечает мгновенно, словно весь этот год, за который мы не обмолвились и словом, только то и делала, что сидела «у окошка» и ждала моего звонка.

«Или она просто знала, что ты позвонишь», - не дает расслабиться внутренний голос.

— Привет, - говорит с очень наигранной улыбкой в голосе. - Такая... приятная неожиданность. Всегда рада поговорить с человеком, который разрушил мою жизнь.

— Взаимно, - отвечаю я, прыгая в первое же свободное такси. - Нужно поговорить, Вика. Не по телефону.

— О чем нам разговаривать? - продолжает лить мед она.