Пятьдесят оттенков свободы - Э. Л. Джеймс

Поджимаю губы. Приходит лифт. Поднимаемся молча. В какой-то момент вдруг понимаю, как хорошо, что Кристиан сейчас далеко-далеко и впереди у него целая ночь, чтобы остыть и успокоиться. И у меня тоже есть время. С другой стороны… я без него скучаю.

Дверцы кабины расходятся, и я в недоумении смотрю на столик в фойе. Что это с картиной? Цветочная ваза разбита, осколки разлетелись по полу, цветы разбросаны, столик перевернут…

Сойер хватает меня за руку и втягивает в кабину.

— Оставайтесь здесь, — шипит он и выхватывает пистолет. Делает шаг в фойе и исчезает из виду.

О нет!

Я отступаю к стенке. Что происходит?

— Люк! — доносится из комнаты голос Райана. — Синий код!

Синий код?

— Ты его взял? — отзывается Сойер. — Господи!

Я забиваюсь в угол. Да что же тут происходит? В крови гудит адреналин, сердце колотится у самого горла. Слышу приглушенные голоса, потом передо мной снова появляется Сойер. Он останавливается прямо в лужице, убирает в кобуру пистолет.

— Выходите, миссис Грей.

— Что случилось, Люк? — едва слышно спрашиваю я.

— У нас гость. — Он берет меня за локоть, что весьма кстати — ноги у меня как ватные.

Мы проходим через двойные двери.

На пороге большой комнаты стоит Райан. Из пореза над глазом течет кровь, губа разбита, и весь он какой-то взъерошенный. Но, что самое поразительное, у ног его лежит мистер Джек Хайд.

Глава 10

Сердце колотится, и кровь громко стучит в барабанные перепонки; алкоголь растекается во все клеточки, усиливая звук.

— Он… — выдавливаю я, но не могу досказать и только испуганно смотрю на Райана. Смотреть на распростершееся на полу тело нет сил.

— Нет, мэм. Я его только вырубил.

Слава богу. Мне сразу становится легче.

— А что с вами? — Я ловлю себя на том, что не знаю его имени. Дышит Райан тяжело, как будто пробежал марафон. Он вытирает уголок рта, там, где кровь, и на щеке начинает проступать синяк.

— Пришлось повозиться, но я в порядке, миссис Грей. — Райан подкрепляет свои слова улыбкой. Если бы я знала его получше, назвала бы ее самодовольной.

— А как же Гейл? Миссис Джонс? — О нет, только бы она не пострадала.

— Я здесь, Ана. — Оглядываюсь: миссис Джонс в ночной рубашке и халате, волосы распущены, лицо серое, глаза испуганные — наверное, как и у меня. — Райан разбудил. Настоял, чтобы я пришла сюда. — Она указывает за спину, в сторону кабинета Тейлора. — Все хорошо. Вы-то как?

Я коротко киваю. Ага, миссис Джонс, должно быть, только что вышла из убежища, примыкающего к кабинету Тейлора. Кто бы подумал, что нам придется им воспользоваться? Его встроили вскоре после нашей помолвки по требованию Кристиана. «Какой же он все-таки предусмотрительный», — думаю я, глядя на стоящую у порога Гейл. И…

Меня отвлекает какой-то звук — дверь в фойе поскрипывает на петлях. А с ней что такое?

— Он был один? — спрашиваю я у Райана.

— Да, мэм. В противном случае, уж можете мне поверить, вы бы здесь не стояли. — Мой вопрос, похоже, почему-то его задел.

— Как он сюда проник? — продолжаю я, не обращая внимания на тон.

— По служебному лифту.

Я смотрю на распростертую на полу фигуру. На Джеке — какая-то форма, что-то вроде комбинезона.

— Когда это случилось?

— Минут десять назад. Я засек его на мониторе. Перчатки на руках… для августа довольно странно. Присмотрелся, узнал, решил пропустить. Чтобы взять наверняка. Вас не было, Гейл ничего не угрожало, вот и подумал — теперь или никогда. — В голосе Райана снова слышатся нотки самодовольства, и Сойер неодобрительно смотрит на него.

Перчатки? Смотрю на Джека — точно, на руках коричневые кожаные перчатки. Жутковато.

— Что дальше? — Я стараюсь не давать воли воображению.

— Надо его связать.

— Связать?

— На случай, если очнется. — Райан смотрит на Сойера.