Пятьдесят оттенков свободы - Э. Л. Джеймс

— О… — Я и вправду удивлена его откровенностью.

— Уэлчу не поздоровится, если нечто подобное случится еще раз.

Обещание звучит так зловеще, что у меня по спине бегут мурашки. Кристиан бесстрастно смотрит на меня, и я не знаю, чего он от меня ждет и какой мне нужно быть — дерзкой, легкомысленной, беспечной? Мыслей нет, и, чтобы снять возникшее между нами напряжение, я делаю то единственное, что приходит в голову: поднимаю фотоаппарат и щелкаю затвором.

— Эй, соня, мы уже дома, — говорит Кристиан.

— М-м-м, — сонно ворчу я, пытаясь удержать сон, в котором мы с Кристианом валяемся на одеяле в Кью-Гарденсе. Я так устала! Поездки ужасно изнуряют, даже если путешествуешь первым классом. Мы провели в самолете часов восемнадцать или даже больше — я уже потеряла счет времени. Дверь открывается, я открываю глаза и вижу склонившегося надо мной Кристиана. Он расстегивает ремень и берет меня на руки.

— Эй, я и сама умею ходить!

Кристиан только фыркает.

— Мне нужно перенести тебя через порог.

Я обнимаю его за шею и вскидываю бровь.

— Понесешь на тридцатый этаж?

— Миссис Грей, рад сообщить, что вы набрали вес.

— Что?

Он улыбается.

— Так что, если не возражаешь, воспользуемся лифтом.

У входа в «Эскалу» нас встречает Тейлор.

— Добро пожаловать домой, мистер Грей, миссис Грей.

— Спасибо, Тейлор.

Я одариваю Тейлора мимолетной улыбкой, и он идет к «Ауди», за рулем которой сидит Сойер.

— Так что, я действительно набрала вес?

— Немного, — успокаивает Кристиан, но лицо его вдруг темнеет. О нет… что еще?

— Ты всего лишь вернула тот вес, что потеряла, когда ушла от меня, — негромко объясняет он, вызывая лифт, и еще больше мрачнеет.

Я вижу, чувствую его боль, и под сердцем как будто повисают гири. Нет!

— Эй. — Глажу его по щеке, запускаю пальцы в волосы, тяну к себе. Он не упирается, охотно уступает. — Если бы я не ушла тогда, стоял бы ты сейчас здесь? — шепчу я, глядя в глаза цвета грозовой тучи. На губах смущенная, моя любимая улыбка.

— Нет, — тихо говорит он и, не выпуская меня из объятий, входит в кабину. — Нет, миссис Грей, я не стоял бы здесь с вами сейчас. Но я бы знал, что могу защитить тебя, если бы ты не бросила мне вызов.

В его голосе слышится нотка сожаления. Черт.

— А мне нравится бросать тебе вызов, — осторожно говорю я.

— Знаю. И мне… мне это тоже нравится, — с улыбкой признается он.

Слава богу.

— Так я тебе даже толстая нравлюсь? — шепчу я. Он смеется.

— Даже толстая. — Мы снова целуемся, уже по-настоящему, с желанием. Я тяну его за волосы, наши языки переплетаются в медленном, чувственном танце, и когда лифт с мелодичным звоном останавливается, добравшись до пентхауса, мы с трудом отрываемся друг от друга.

— Мне очень хорошо с тобой. Очень… — Он смотрит на меня с вожделением, потом качает головой, словно прогоняя непристойные мысли. Мы входим в фойе.

— Добро пожаловать домой, миссис Грей. — Кристиан снова целует меня, теперь уже почти целомудренно, и выдает свою фирменную, на целый гигаватт, улыбку. Его глаза светятся от радости.

— Добро пожаловать домой, мистер Грей. — Я тоже улыбаюсь, чувствуя, как и мое сердце переполняется радостью.

Вопреки ожиданиям, он не опускает меня, а несет через фойе, потом по коридору, входит в большую комнату и усаживает на кухонный стол. Я сижу, болтая ногами, а Кристиан достает из шкафчика высокие бокалы и из холодильника — бутылку шампанского, своего любимого «Боланже». Ловко, не пролив ни капли, открывает, разливает бледно-розовое вино и вручает мне бокал. Потом берет другой, нежно раздвигает мне ноги и становится между ними.

— За нас, миссис Грей.

— За нас, мистер Грей, — шепчу я, невольно улыбаясь. Мы чокаемся и делаем по глотку.