Беспокойное лето 1927 - Билл Брайсон (2013)

Почти все обстоятельства, связанные с Сухим законом, кажутся либо совершенно бессмысленными и бестолковыми, либо каким-то фарсом. Обязанность за исполнение нового закона была возложена на Министерство финансов США, но оно не обладало необходимыми фондами, штатом квалифицированных сотрудников или хотя бы достаточным рвением выполнять эту обязанность. На выделенные Конгрессом скудные средства так называемый «Департамент запрета» нанял всего 1520 агентов и поручил им невыполнимую задачу – остановить производство и потребление алкоголя среди 100 миллионов граждан (то есть на каждого агента приходилось около 75 000 человек) на площади в 3,5 миллиона квадратных миль, а также следить за контрабандистами на протяжении 18 700 миль сухопутных и морских границ[15]. Федеральное правительство ожидало, что его поддержат местные органы управления, но штаты не спешили вносить свой вклад в общее дело. В 1927 году каждый штат в среднем тратил в восемь раз больше средств на исполнение законов, связанных с добычей рыбы и дичи, чем на исполнение Сухого закона.

Экономические потери были огромны. Только из-за непоступления налогов на спиртное федеральная казна ежегодно недосчитывалась 500 миллионов долларов – почти десятой части общенационального дохода. На уровне штатов потери бывали еще больше. До Сухого закона налоги на спиртное составляли почти половину доходов Нью-Йорка. Неудивительно, что штаты не находили средств в своих сокращенных бюджетах на исполнение закона, от которого они несли одни убытки.

Зато пышным цветом расцвели подпольные бары и салуны. Только в одном квартале в Мидлтауне на Манхэттене насчитывалось тридцать два заведения, где без труда можно было заказать выпивку. Алкоголь обычно даже не старались сильно прятать, так что иногда создавалось впечатление, что никакого Сухого закона нет. В Чикаго продолжало действовать около двадцати тысяч салунов; в некоторых районах бары работали круглосуточно, не скрываясь под посторонними вывесками. В Нью-Йорке число питейных заведений достигло тридцати двух тысяч, то есть их стало вдвое больше, чем до принятия закона.

И, конечно же, никто не следил за качеством распространяемой в этих местах алкогольной продукции. Один химик на государственной службе из Чикаго вылил незаконно распространяемый алкоголь в раковину и с изумлением наблюдал, как он с шипением растворяет фарфор. Желая из любопытства узнать, что же на самом деле содержится в таких напитках, «Нью-Йорк телеграм» наняла химика, чтобы тот протестировал 341 образец напитков, купленных в подпольных салунах Нью-Йорка. В них обнаружились такие вещества, как керосин, никотин, бензин, бензол, формальдегид, йод, серная кислота и мыло. Примерно один из шести образцов представлял серьезную угрозу для здоровья.

Возникает вполне разумный вопрос – как до этого дошло дело? В некоторой степени ответ можно найти, если обратиться к личности внешне невзрачного невысокого мужчины с аккуратно подстриженными усами и в пенсне. Несмотря на заурядную внешность, Уэйн Бидвелл Уилер какое-то время был самым влиятельным человеком в Америке, на которого взирали со страхом, и заодно одним из главных злодеев под маской не в меру рьяной праведности – это, конечно, если не разделять его мнения, согласно которому за желание выпить нужно расплачиваться мучительной смертью.

Уэйн Бидвелл Уилер родился в 1869 году в семье фермера из Восточного Огайо. Там же, на ферме, ему однажды проткнул вилами ногу пьяный работник. И хотя в остальном Уилер, по всей видимости, никак не пострадал от невоздержанности в употреблении спиртных напитков, он, тем не менее, решил полностью искоренить алкоголь из жизни американцев и добивался этого с едва ли не религиозным рвением.