Беспокойное лето 1927 - Билл Брайсон (2013)

Некоторым европейским актерам – Петеру Лорре, Марлен Дитрих, Грете Гарбо – удалось приспособиться к новым условиям, и даже достичь популярности, но большинство актеров с иностранным акцентом потеряли работу. Яннингс, первый лауреат премии Академии киноискусства, вернулся в Европу, и во время войны снимал пропагандистские фильмы для нацистов. Европейцы продолжали успешно работать за кадром, но на экране отныне показывали почти исключительно американцев.

В Америке это прошло почти незамеченным, но на мир оказало огромное влияние. Кинозрители в разных странах впервые услышали американские голоса, американские слова, американские интонации и американское произношение. Испанские конкистадоры, придворные королевы Елизаветы, библейские персонажи – все они вдруг заговорили с американским акцентом, и не в отдельных фильмах, а почти во всей кинопродукции. Психологический эффект, особенно в отношении молодежи, был поистине огромным. Вместе с американской речью усваивался американский образ мыслей, американские привычки, американский юмор и американские способы выражения эмоций. Так получилось, что случайно и почти незаметно Америка стала овладевать всем миром.

24

Роберт Дж. Эллиотт с рождения не питал склонности к убийству, но, пожалуй, и к своему собственному удивлению, он стал одним из главных экспертов в этой области. Аккуратно подстриженного седого мужчину с трубкой и глубокомысленным выражением лица вполне можно было принять за какого-нибудь профессора колледжа. По крайней мере ума для этого у него хватало. Но вместо того чтобы стать профессором, он в 1926 году, в возрасте пятидесяти трех лет, стал главным палачом Америки.

Эллиотт вырос в благополучной семье на большой ферме в штате Нью-Йорк и изучал математику с физикой в Брокпортском училище (ныне Университет штата Нью-Йорк в Брокпорте), но увлекался электромеханикой и потому стал инженером-электриком. В конце девятнадцатого века линии электропередачи считались еще новой чудесной технологией. Эллиотт помогал сооружать муниципальные электростанции в штате Нью-Йорк и по всей Новой Англии, но в какое-то время заинтересовался применением электричества для казни преступников. Тогда это тоже было в новинку, но эта технология развивалась не так быстро, как передача электроэнергии на расстояние.

Поначалу казалось, что казнь с помощью электричества – быстрый и гуманный способ казни, но на практике она оказывалась не такой уж быстрой и не такой уж гуманной. Если напряжение было слишком низким или подавалось в течение слишком короткого времени, то жертва часто теряла сознание, но не умирала. Если подавалось слишком высокое напряжение, то глазам экзекуторов представала и вовсе неприглядная картина. Иногда от этого взрывались кровяные сосуды, и однажды даже взорвался глаз жертвы. По меньшей мере один раз жертва медленно поджарилась живьем. Запах горящей плоти был «непереносимым», как вспоминал один из присутствовавших на казни. Казнь на электрическом стуле, если она преследовала цель стать гуманным средством казни, должна была стать настоящей наукой, требующей тщательного расчета и внимания к мелочам. Тут-то на сцене и появился Роберт Эллиотт.

Однажды его вызвали на казнь в штате Нью-Йорк в качестве консультанта. Прочитав о том, как страдают жертвы и как часто происходят сбои, Эллиотт понял, что секрет удачной казни заключается в том, чтобы подавать напряжение постепенно и продуманно на протяжении всего процесса, почти аналогично тому, как действует анестезиолог, контролирующий подачу газа пациенту на хирургическом столе, сначала усыпляя его, а потом погружая в более глубокое состояние.