Беспокойное лето 1927 - Билл Брайсон (2013)

Если широкая публика и не уделяла особого внимания точности фильмов, то к обстановке, в которой их смотрели, она становилась все более и более требовательной. С каждым годом возводились все более крупные и роскошные кинотеатры в надежде привлечь состоятельную публику, готовую расстаться с большой суммой денег. Большие кинотеатры начали строить еще с 1915 года (словно указывая на то, что пока Европа воюет, Америка смотрит кино), но золотой век «кинодворцов» приходится на 1920-е годы. Размах сооружений был поистине эпическим, с вмещающими по несколько тысяч человек залами, обставленными так, как будто это были настоящие классические театры. Говорили, что многие посещают театры «Лоуэс», только чтобы восхититься тамошними уборными.

Архитекторы охотно заимствовали стили предыдущих эпох: персидский, мавританский, барокко, стиль итальянского ренессанса, центральноамериканских индейцев, позолоченный французский. Особенно популярными после открытия гробницы фараона Тутанхамона в 1922 году стали древнеегипетские мотивы. Утверждали, что облицованное мрамором фойе кинотеатра «Тиволи» в Чикаго является почти точной копией королевской часовни в Версале, за исключением разве что запаха попкорна.

Почти сразу же стало понятно, что одними фильмами такие просторные кинотеатры не заполнить. Их владельцы пытались привлечь публику дополнительными музыкальными представлениями, выступлениями комиков, фокусников и танцоров, а также лотереей «Скрино». Некоторые крупные кинотеатры только на оркестры тратили до 2800 долларов в неделю. Постепенно кино становилось лишь одним пунктом из такого своеобразного развлекательного «набора».

В 1927 году некий Гарольд Э. Франклин, занятый в киноиндустрии, выпустил книгу со скучным, но вызывающим беспокойство названием «Управление кинематографическим театром», в которой с хирургической точностью разбирались все аспекты невеселой экономической деятельности кинотеатров. Аренда типичного нового «кинодворца» забирала примерно треть валового дохода, а половина из оставшегося приходилась на рекламу. 15 процентов прибыли шло на оплату оркестров, еще 7 процентов – на оплату «живых» артистов. После вычетов на зарплату кассирам, служащим и уборщикам и после уплаты налогов на недвижимость оставалась поистине ничтожная сумма.

Но, несмотря на экономические риски (или даже экономическое безумие), владельцы кинотеатров убеждали себя, что нужно следовать этим курсом и дальше. Только в первую половину 1927 года были открыты «Китайский театр» в Лос-Анджелесе, где зрители наслаждались фильмами, сидя в подобии буддийской пагоды; «Норшор-Театр» в Чикаго на 3600 мест с богатым интерьером в стиле рококо; столь же пышно украшенный «Прокторс» на 86-й улице в Нью-Йорке на 3100 мест; и самый великолепный из них, прославленный «Рокси» на пересечении 50-й улицы и Седьмой авеню в Нью-Йорке. Все в нем не имело равных: и зал на 6200 мест, и гримерные на 300 артистов, и оркестр из 118 музыкантов, способный исполнить любую симфонию, и такой огромный орган, что для игры на нем во время антрактов требовались три человека. За кулисами постоянно были наготове 14 роялей «Стейнвей». Воздух в зале охлаждали и проветривали установленные в подвале гигантские машины, а в фонтанчиках для питья текла охлажденная вода, что было новинкой для того времени. «Рокси» хвастался даже тем, что в нем имелась своя «больница», где, как гордо заявлялось, «при необходимости можно проводить даже основные операции». Сооружение это было настолько внушительным, что даже журнал «Сайентифик америкэн» послал в него своего корреспондента, чтобы тот написал о нем большую статью. В журнале «Нью-Йоркер» была напечатана карикатура, на которой девочка в благоговейном восторге обращается к своей матери: «Мама, а правда здесь живет Бог?»