Самый большой дурак под солнцем. 4646 километров пешком домой - Кристоф Рехаге (2012)

Отсюда начинается дорожная сеть Великого шелкового пути!

И только вечером я вспоминаю, что за день сегодня. 29 февраля – это тот самый день, который мы с мамой хотели праздновать вместе каждые четыре года. В первый раз это случилось в 1996 году. Мне тогда было четырнадцать, мои родители как раз разводились.

Мама вдруг появилась в дверях моей комнаты и сказала: «Они должны уехать!»

«Они» – это прабабушка и прадедушка, мамины венгерские предки, которые в семидесятые сбежали из Трансильвании. Я называл нэгимама и нэгитата. Они были сморщенными и невыносимыми. С тех пор как они поселились у нас, наш дом превратился в поле боя: нэгимама, вечно орущая фурия, направо и налево раздавала оплеухи, а нэгитата после одной ссоры из-за громкости телевизора притащил к обеденному столу дубинку.

Двенадцать лет назад, 29 февраля, мы с мамой нашли единственный правильный выход: моего двоюродного деда в Айфеле. Все-таки он их сын!

Мы решили отвезти их к нему, хочет он того или нет. Итак, мы запихнули предков в машину. Когда мы ехали по шоссе, они держались за руки и тихо разговаривали между собой по-венгерски. Я попросил маму перевести, и она сказала, что речь идет о березах, мимо которых мы проезжали. Нэгимама и нэгитата узнали березы – деревья своей юности в Карпатах. И еще. Они были уверены, что мы сейчас привезем их в пустынное место и убьем.

Когда мама перевела это, она издала сухой смешок, но когда я хмыкнул в ответ, то заметил, что на самом деле она плакала.

Плавание

Правая рука, левая рука, дыхание. Не забывать работать ногами. Отталкиваться от стены, скользить, потом снова грести руками. Я чувствую себя невесомым. Угловым зрением я вижу пузырьки, вода холодная и чистая, звуки приглушены. Мое дыхание звучит ритмичным грохотом. Все почти так же, как в детстве, в спортивном клубе.

Я вдруг замечаю, что сотрудники отеля с любопытством наблюдают за мной.

– Неплохо, – одобряет один из них, когда я, тяжело дыша, держусь за край бассейна во время передышки. И хотя я скромно отмахиваюсь, я все-таки благодарен за похвалу, потому что плавание – это единственный вид спорта, которым я владею.

Последние дни были суматошными. Наверху, в моей комнате, лежит сотня розовых Мао Цзэдунов, и они прожигают дыру в моем рюкзаке. Это десять тысяч юаней, то есть примерно тысяча евро, и они мне не принадлежат: их передала мне женщина по имени Маомао в день моего прибытия. Кроме того, она оплатила мой ужин, комнату в отеле класса люкс и личного гида.

«Это от твоего друга Стевена», – пояснила она, вкладывая мне в руку конверт с деньгами, и в этот момент я перестал понимать этот мир.

Я ведь вообще не знал этого человека! О Стевене мне было известно лишь то, что он родом из Гонконга, вот уже несколько десятков лет живет в Канаде и, по всей видимости, является поклонником моего путешествия. Время от времени он присылал мне подбадривающие имэйлы. Но не мог же я на этом хлипком основании принять эти деньги!

Однако когда я попытался вернуть конверт, Маомао не захотела даже слышать об этом. Мне нужно было решить этот вопрос со Стевеном. В тот же вечер я получил от него сообщение: «Крис, оставь пока деньги, мы потом поговорим об этом!»

Джули тоже не знала, как мне помочь.

Я ни в коем случае не хотел оставаться в гостинице класса люкс. Мне нужно было найти другой номер, недорогой и с быстрым Интернетом. Гид предложила мне свою помощь в поисках номера, я закинул рюкзак за плечи и пошел вслед за ней. В таком многомиллионном городе, как этот, должно быть легко найти что-нибудь, мне подходящее.