Самый большой дурак под солнцем. 4646 километров пешком домой - Кристоф Рехаге (2012)

Время от времени я сворачиваюсь на корточках в безветренной тени мостов. Я не забочусь о том, чтобы вытирать слезы.

Когда блеклые полоски облаков окрашиваются в красноватый оттенок, а горизонт темнеет за моей спиной, я подхожу к дому отдыха Сяоцаоху («Море низкой травы»). Я не вижу моря, да и травы почти не видно, зато здесь есть гостиница. Правда, очень пыльная. Хозяйка дает мне относительно чистую комнату и извиняется: вчерашняя буря выбила несколько окон. Сила ветра достигала двенадцати. Она смотрит на меня, ожидая какой-то реакции.

Я сказал, что не имею ни малейшего понятия, это много или мало.

– В том году сила ветра однажды достигла здесь тринадцати, – поясняет она, – перевернулся пассажирский поезд, и несколько человек погибли.

Дорога через горы Тянь-Шань ведет на север через длинное ущелье, слева и справа возвышаются скалы, все вокруг пыльное и серое. Беки звонит мне и удивляется, почему я все еще иду, мне следовало бы мог все бросить и сразу отправиться к Джули, вместо того чтобы продолжать страдать. Я говорю:

– Мне нужно дойти до Урумчи, иначе не получится.

– Почему?

– Я не знаю.

– Ты приедешь домой?

Я говорю, что вряд ли. Тогда еще кое-что приходит ей в голову:

– А что ты будешь делать со своей бородой и волосами, когда поедешь к ней? Отстрижешь?

Я не могу об этом думать. Ноги несут меня вперед, навигатор указывает мне путь. Я пересекаю пыльные мосты, протискиваюсь мимо грузовиков, вижу сверкающий ручеек. Иногда я достаю одну из камер и фотографирую. Например, какой-нибудь мост или улицу, горы или небо над ними.

Я стараюсь регулярно питаться, как советовал мой отец. Это не всегда мне удается. Я грызу яблоко, перекусываю парой кексов, иногда ем немного риса. По вечерам, если мне удается найти в деревне комнату, я коротаю время до ночи за мытьем ног, стиркой носков, просмотром навигатора и сортировкой фотографий. Они кажутся мне чужими. На экране мелькают какие-то ландшафты, на которых почти никогда не видно людей. Некоторые фотографии я стираю, другие публикую в блоге. Я не знаю, что мне о них сказать.

«Я в самом деле проходил здесь?» – единственное, что мне приходит в голову.

Я звоню учителю Се. Он предостерегал меня потерять Джули. Он должен знать, как мне помочь. Я не сразу до него дозваниваюсь.

– Маленький шельма, – мягко отвечает он, – ты должен сам понять, что для тебя самое главное. Все остальное придет само.

Я захожу в осень. С другой стороны Тянь-Шаня Гоби прощается со мной и переходит в желтоватый ландшафт. Я вижу траву, беспомощно смотрящуюся в небо, жухлые листья. Время от времени мелькают остаточные пятна пустыни.

Я прохожу мимо озера и останавливаюсь на его берегу. Гладь воды притихла перед величием гор, солнце отражается в ней тысячами осколков.

Мне звонит Чжу Хаи. Его голос звучит как всегда глубоко и успокаивающе. Он смеется и говорит:

– Маленький Ляй, судьба есть судьба. То, что тебе нужно, ты получишь. А если судьба не приготовила для тебя что-то, не стоит из-за этого грустить. Приезжай в Урумчи, мы с дядей Шеном ждем тебя!

Пора

Когда я добираюсь до Урумчи, я не застаю здесь Чжу Хаи, меня ждет только дядя Шен. Я жду его у входа в гостиницу на юге города, он едет навстречу на своем велосипеде. Увидев меня, он удивляется:

– Парень, что у тебя за вид?

Я выдавливаю из себя кривую улыбку. За последние дни я сильно вымотался. Вчера я проснулся на заднем дворе, где время как будто остановилось. Повсюду пыль, красные кирпичи и плакаты с пропагандой. Я попрощался с хозяевами, и тетя, которой я выплакал свою беду, дала мне напутствие: «Время все поставит на свои места».

Когда я вышел от них, небо было голубым и ясным. Я шел мимо мельничных полей и березовых рощ, время от времени на горизонте мелькали горы. Потом я подошел к долине, где воздух показался мне мутным и душным, и я понял: город уже недалеко.