Пасха Красная - Павлова Нина Александровна (2002)

Над шамординским полем стоял немой молитвенный вопль о помощи. И тут помогать им приехал на тракторе инок Трофим. Прокопав несколько рядков, он выскакивал из кабины, хватал в каждую руку сразу по два ведра картошки, собранной сестрами, бежал с ней к машине, высыпал. И опять копал, бежал и сиял, подбадривая уставших. А еще он катал на тракторе послушницу Юлию, а послушнице было тогда десять лет.

Сколько же веселых «неправильных» действий совершал при жизни инок Трофим! И смысл их открывается лишь ныне. Ведь суть не в том, чтобы спасти картошку, но в том, чтобы спастись духовно, не впав в уныние среди надсадных трудов.

Инокиня Сусанна вспоминает:

«Работал инок Трофим так радостно, что и у нас уже весело работа пошла. А он бегает с ведрами, шутит, сияет. А потом благословился у благочинной испечь картошку для сестер. Быстренько развел костер на опушке, опрокинул туда вверх дном ведро картошки, а тут обед привезли. Мы согрелись у костра и так утешились печеной картошкой, что получился вроде праздник у нас.

И вот что удивительно — инок Трофим прокапывал рядки по 2–3 раза, и каждый раз попадалась отличная крупная картошка. С этого поля мы обычно собирали пять машин картошки, а тут накопали тридцать».

Рассказывает инокиня Иустина:

«Рабочих рук в монастыре не хватает, и однажды уже после смерти о. Трофима на уборку картошки смогли послать лишь четверых — меня, одну болящую сестру и двух стареньких паломниц. Тракторист накопал нам в этот день очень много рядков, а ночами бывали заморозки, и выкопанную картошку нельзя было оставлять в поле. Но разве вчетвером столько убрать? Мы падали от усталости, выбившись из сил, а день уже клонился к вечеру. И тут я стала что есть мочи молить о. Трофима о помощи и запела стихиру: „Святии мученицы, иже добре страдаша и венчашася, молитеся ко Господу спастися душам нашим“. И вдруг откуда ни возьмись выходят на поле много сестер — человек десять, наверно. Я даже глазам своим не поверила.

У нас в монастыре теперь обычай — перед работой мы молимся о помощи новомученику Трофиму. И он, действительно, помогает нам».

Воспоминания послушницы Елены П.:

«Мне было 14 лет, когда перед Пасхой 1992 года мы с мамой и младшим братиком (ему было 11 лет) приехали в Оптину пустынь и остались здесь работать на послушании. Инок Трофим полюбил моего братишку, брал с собой на звонницу и научил звонить. Они звонили с братом, а мне тоже так хотелось быть звонарем!

Инок Трофим много помогал нашей семье. Помню, у нас в келье не было замка, а он принес и врезал замок. А еще он подарил брату четки, смастерил нам кадильницу и давал ладан для нее. „Обязательно надо ходить на полунощницу, — говорил он. — Проспишь полунощницу, и весь день кувырком — ничего не ладится. А сходишь на полунощницу и живешь весь день иначе, как по воле Божией“.

Однажды инок Трофим вдруг попросил у нас прощения „за все“, сказав: „Кто знает, может, я скоро умру. Может не доживу…“ Мы не поняли, о чем он: „умру“, „не доживу“? На Прощеное воскресенье перед своей последней Пасхой инок Трофим стоял у иконы Божией Матери „Умиление“. Я подошла к нему, а он весело: „Ну, что, будешь просить прощения?“ И положил мне в ноги земной поклон, прося у меня прощения: „Кто знает, может, не встретимся больше, а я провинился, может, пред тобой“.