Арабский халифат. Золотой век ислама - Юлиус Велльхаузен (2018)

Умме семья обязуется отдать право на родовую вражду, то есть вражду с другими семьями Медины, ибо главная цель уммы – предотвратить внутренние распри. Когда возникают споры, их должен разрешать суд. «И если между вами произойдет спор в чем-либо, то вернитесь к суду Аллаха и Пророка». Но если внутренний мир нарушен насилием и злым умыслом, то не только пострадавший или его племя, но и вся община в целом, включая родственников самого преступника, обязаны выступить единой силой против него и доставить к отмстителю, чтобы тот заставил нарушителя по справедливости искупить вину. Месть за кровопролитие уже не может превратиться в семейную вражду. Она лишена того опасного элемента, который угрожает всеобщему миру и смягчается в талионе. Действительно, талион существовал еще до ислама, хотя он и не часто применялся, потому что слишком зависел от обеих сторон, чтобы иметь над ними какую-либо силу принуждения. Именно в Медине талион был впервые строго применен, потому что именно там Бог стоял выше крови и по крайней мере в теории обладал настоящим суверенитетом. Но пока еще талион не равнозначен собственно наказанию. Его исполнение по-прежнему находится в руках потерпевшей стороны, и от нее зависит, воспользуется ли она своим правом на месть или откажется и согласится на денежную компенсацию. Тем не менее это свидетельствует о переходе от мести к наказанию. То, что обязанность наказания была взята из рук индивидуума и передана общине, знаменует собой очень важный шаг: возмездие становится обязанностью государства и тем самым превращается в наказание. Этого достаточно, чтобы предотвратить междоусобицу. На территории Медины господствует общественный мир, всеобщий и абсолютный. Складывается не так уж много альянсов для защиты, так как есть семьи, на которые защита не распространяется или, по крайней мере, для них она не так эффективна, как следует. Существует только один общий мир – мир уммы.

Другая цель уммы – объединить семьи для защиты от внешнего врага. «Верные» взаимно обязаны помогать друг другу против «пришлых»; они мстят друг за друга, стоят друг за друга против всех чужаков. Долг мести врагу возлагается не на брата за брата, а на правоверного за правоверного. Фактически война таким образом лишается идеи кровной вражды, с которой она дотоле совпадала; она превращается в военное предприятие. Поскольку война с внешним миром является общей для всех правоверных, общим является и мир. Никто не может по собственной воле заключить мир, который не будет служить всем.

Тем не менее право племени или семьи на кровную вражду с чужаками полностью не отменено. Оно открыто для той же критики, что и аналогичная непоследовательность, которая заключается в том, что даже иджара, которая обеспечивает чужаку право на жилище в Медине, еще не отнята у индивида, хотя это долг общины в целом, и потому должна была быть привилегией уммы и ее вождя – имама[5]. Это разграничение между целой общиной и ее частями еще не вполне проведено. Умма еще не достигла своего полного расцвета. Но правоверные были ее душой во главе с пророком, они были закваской, духовно более сильным и целеустремленным элементом, который подстегивал движение и его пропаганду. По мере распространения веры сила уммы возрастала.