Любовь и война. Великая сага. Книга 2 - Джон Джейкс (1984)

«И это было началом, – думал он, лежа рядом со спящей Мадлен. – Первая карта, которую выдернули из карточного домика. За ней рассыплются и остальные».

Через четыре дня после стычки в поселке рабов, уже под вечер, жена Каффи пришла в контору. Под одним глазом у нее была большая припухлость, коричневая кожа вокруг почернела. Она робко обратилась к Орри умоляющим голосом:

– Пожалуйста, сэр… продайте меня.

– Анна, ты же здесь родилась. И твои мать и отец тоже. Я понимаю, после смерти Риссы ты…

– Продайте меня, мистер Орри! – перебила она его, хватая за руку и заливаясь слезами. – Я так боюсь Каффи, что мне хочется умереть…

– Он тебя ударил? Уверен, он просто не в себе. Рисса…

– Рисса тут ни при чем. Он всегда меня бил. С тех пор, как мы поженились. Я от вас скрывала, но люди знают. Прошлой ночью он избил меня палкой и кулаками, а потом еще сковородой стукнул…

Он стоял перед этой маленькой хрупкой женщиной во весь свой шестифутовый рост и как будто даже стал выше от гнева.

– Я убежала и спряталась, – продолжала Анна сквозь рыдания. – Он мог мне голову проломить. Просто с ума сошел от злости. Я старалась терпеть, как подобает хорошей жене, но у меня больше нет сил. Я хочу уехать отсюда.

Рассказав свою грустную историю, Анна посмотрела на Орри умоляющими глазами. Она была хорошей работницей, но Орри не желал видеть, как она страдает.

– Если ты действительно этого хочешь, Анна, что ж, я согласен.

– Вы меня отвезете на рынок в Чарльстоне? – радостно воскликнула Анна.

– Чтобы продать? Нет, что ты… Но я знаю одну семью в городе. Это хорошие, добрые люди, и они потеряли домашнюю служанку прошлой осенью, а купить новую не могут себе позволить. Я просто отдам им тебя, тебе будет там хорошо, уверен. Скажем, через неделю или две.

– Завтра! Прошу вас!

Страх Анны ужаснул Орри.

– Хорошо-хорошо. Я прямо сейчас напишу им. Так что собери вещи и жди.

Анна вдруг прижалась к нему, уткнув лицо в его рубашку.

– Я не могу туда вернуться! – проговорила она, крепко держа его руками. – Он меня убьет. Мне ничего не нужно – только вот это платье, что на мне, и все. Не заставляйте меня туда возвращаться, мистер Орри, не надо!

Орри погладил ее по волосам, пытаясь хоть немного утешить:

– Хорошо. Если ты так боишься, иди в дом. Найди Аристотеля и скажи, что я велел устроить тебя на ночь.

Снова всхлипывая, на этот раз от радости, Анна порывисто обняла его и тут же в ужасе отшатнулась:

– О мистер Орри, да что это я… Я не хотела, правда…

– Я знаю. Ты ничего плохого и не сделала. А теперь ступай в дом.

Утром Орри видел Анну только каких-то пять минут, когда выписывал пропуск для раба, который должен был доставить ее в чарльстонскую семью вместе с сопроводительным письмом; больше они не виделись. Негритянка сердечно поблагодарила его и все благословляла за доброту, пока коляска отъезжала от дома.

На следующий день Орри поехал осматривать поля, которые готовили к июньским посадкам. Когда Каффи услышал стук копыт его лошади, он поднял голову и впился в хозяина долгим пронзительным взглядом. Потом снова отвернулся и начал ругать какого-то молодого парня, который, по его мнению, плохо работал. Когда слов ему показалось мало, он с силой ударил раба – тот покачнулся.

– Эй, довольно! – окликнул его Орри.

Каффи снова уставился на него. Орри спокойно выдержал взгляд, а секунд через десять тронул лошадь с места, так сильно дернув поводья, что та фыркнула. Обмен взглядами между рабом и хозяином был вполне откровенным. Каффи явно хотел кого-то убить, и все знали, кого именно.

Орри не стал рассказывать об этом случае Мадлен – по той же причине, по которой скрыл от нее подробности той ночной стычки в поселке рабов. О том, что Анну отослали в Чарльстон по ее же собственной просьбе, Мадлен, разумеется, знала. И она же стала главным свидетелем того, как упала следующая карта.