Любовь и война. Великая сага. Книга 2 - Джон Джейкс (1984)

Создание такого бюро обсуждалось весь последний год, когда стало понятно, что Конфедерация в конце концов падет. Оно должно было заниматься всеми делами (в том числе распределением земли и переселением), касающимися миллионов чернокожих Юга, которые после войны в одночасье станут свободными. Должность главы бюро давала гигантскую власть, однако, если Стэнли правильно расценил поведение Уэйда – а сенатор явно больше интересовался едой, чем разговором, – возможность получить ее была безвозвратно упущена.

А для Стэнли это было примерно то же, что и президентская инаугурация для мисс Кэнери.

– Бен, я вложил в вашу партию чертову уйму денег. Только прошлой осенью на подкуп чиновников ушли тысячи, а теперь вы вдруг заявляете, что ничего не получится? Мне кажется, мои вложения дают мне по крайней мере право выслушать объяснения. Почему я не могу получить эту работу?

– Они… э-э… – Уэйд как загипнотизированный смотрел на кусок индюшки на своей вилке.

– Ответьте прямо, Бен.

Уэйд опустил вилку на тарелку и посмотрел на Стэнли так, что тот вздрогнул:

– Хорошо. Они хотят назначить человека с более обширным опытом управления. Рассматриваются кандидатуры нескольких генералов. Первый в списке – Оливер Ховард.

Стэнли понял, что на самом деле хотел сказать ему сенатор. Радикальные политики, решавшие в эти дни самые важные вопросы, – люди, которые в частных разговорах кичились тем, что им больше незачем прибегать к убийству, чтобы лишить президента власти, потому что он ее и так не имел, – сочли его недостойным.

Конечно, слово «они» здесь не слишком подходило, и оба хорошо это понимали. Уэйд входил в избранный круг, и он тоже выступил против. И не важно, сколько чернил требовалось, чтобы заполнять колонки прибыли от фабрики Лэшбрука, не важно, с каким неистовством он пытался забыться с разными танцовщицами варьете или сколько виски поглощал, – все это не помогало ему убежать от правды. А правда эта причиняла боль. Стэнли налил себе еще порцию лекарства.

– Генерал Джейк Кокс тоже в списке, – сказал Уэйд, – и помоги Бог бунтовщикам, если он получит это место. Вы ведь слышали, что они с Сэмом Стаутом предлагают?

– Не думаю, – неживым голосом откликнулся Стэнли.

Пытаясь немного развеселить его после перенесенного разочарования, Уэйд продолжил:

– Они хотят превратить Южную Каролину в нечто вроде американской Либерии. В этом новом княжестве, или как там его еще назовут, будут жить и править одни черномазые – ну, разумеется, те, которых мы убедим туда переехать. Мне кажется, в этом что-то есть, – закончил он, хихикнув, на что Стэнли никак не отреагировал.

Тогда Уэйд решил действовать более прямолинейно и, подойдя к своему богатому знакомому, по-товарищески обнял его за плечи:

– Послушайте, Стэнли… Я ведь никогда не обещал, что добьюсь для вас этой должности. Но если вы захотите, я наверняка смогу сделать так, что вас назначат одним из главных заместителей. В любом случае настоящая власть перейдет к тем, кто займется составлением основополагающих документов, а также будет управлять бюро на повседневном уровне. А какой-нибудь христианский размазня вроде Ховарда останется главой только на бумаге. Вот почему я за то, чтобы он получил этот пост. Когда это произойдет, именно те, кто сейчас скрывается за кулисами, и начнут дергать за веревочки цветных марионеток, заставляя их плясать под дудку республиканцев в день выборов. У нас будет целое государство в государстве, послушное нашей воле, и уже через год мы из незначительной превратимся в единственную правящую партию… если дадим ниггерам право голоса, но сохраним над ними контроль.

Блеск глаз Уэйда, сдержанный жар его слов успокоили и убедили Стэнли. Он даже повеселел.

– Ладно, Бен. Я приму должность, которую мне предложат в бюро. Только самую высокую.