Любовь и война. Великая сага. Книга 2 - Джон Джейкс (1984)

Двадцать три тысячи пали в сражении, которое продолжалось до темноты семнадцатого, докатившись до восточного берега Энтитем-Крика. Малыш Мак, не будучи дальновидным полководцем, начав наступление, явно не знал, чем может закончиться этот день. Атаки северян были разрозненными, яростными, но внешне никак не связанными между собой. Поэтому Ли, не сумев перехватить инициативу, был вынужден постоянно бросать своих людей от одной опасной позиции к другой, вынуждая их то и дело пересекать открытое поле под огнем противника. В сущности, он просто проводил череду поспешных и не слишком хорошо организованных спасательных операций, а не наступление, основанное на общем стратегическом расчете. Эти отчаянные усилия обошлись невероятно дорого, даже прямая лобовая атака на позиции федералов вряд ли могла бы стать такой же кровавой.

Бывали моменты, когда казалось, что все кончено. Около полудня янки подошли к Шарпсбергу совсем близко, то есть находились всего в полумиле от того, чтобы развернуться и отрезать Ли путь к отступлению. Но были и моменты, которыми стоило гордиться: например, когда Эмброуз Хилл, который еще находился со своей знаменитой легкой кавалерией в Харперс-Ферри после сдачи крепости, вдруг выяснил, что должен как можно скорее оказаться там, где парни с обеих сторон усеяли кровавым урожаем кукурузное поле, и прошел семнадцать миль ускоренным маршем всего за семь часов.

Политики, которые никогда не вели солдат в бой и даже не нюхали пороху, начали обвинять генералов в том, что они ослабили усилия к концу дня и не закрепили свой успех в течение ночи. Но так могли говорить только те, кто был не способен понять или даже представить то чудовищное напряжение, которое испытывают люди в бою. Это была не только смертельная схватка, но и чертовски тяжелая работа. И все ее участники просто выдохлись, они мучились от голода, жажды и готовы были упасть на любом не занятом трупами клочке земли, чтобы хоть немного отдохнуть.

Вот почему день сражения закончился полным истощением обеих сторон, а впереди их ждала еще страшная ночь, полная криков и стонов и поисков выживших. По всему огромному полю и в лесу среди деревьев мелькали огоньки свечей, словно последние летние светлячки. Пока продолжались поиски, караульные не стреляли.

В ту ночь Чарльз видел санитарные повозки, которые везли свой стонущий от боли груз. Видел наскоро сооруженные палатки, где хирурги, засучив рукава, работали пилами, сотнями ампутируя раздробленные руки и ноги. Видел, как раздуваются трупы, наполняясь газами смерти. А ближе к рассвету он увидел, как одно такое тело взорвалось.

На следующий день, восемнадцатого, наступило время оценок.

Макклеллан занял оборонительную позицию, в противном случае он мог бы уничтожить Конфедерацию навсегда. Оказавшись перед реальной возможностью разбить армию Ли, он просто остановил наступление. Ли не был побежден, но и не победил. Он лишь переводил линию обороны с одного места на другое, отразив между рассветом и закатом пять мощных атак: три в западном лесу и на кукурузном поле, одну на нижней дороге и еще одну – на центральном мосту через Энтитем-Крик.

Получив подкрепление ранним утром восемнадцатого, Макклеллан решил остаться на месте. Высшее командование конфедератов предпочло отступить. Теперь Чарльз помнил события вчерашнего дня лишь обрывочно. Он не мог бы вспомнить ни всех тех мест, куда его посылали с донесениями, ни того, скольких человек он убил. Поле боя перемещалось так часто и так стремительно, что несколько раз он просто не мог понять, где находится и куда должен двигаться. Чарльз знал, что ему никогда не забыть своего непрерывного страха за Бедового и того ощущения, что этот сентябрьский день никогда не кончится, что солнце просто приколотили к небу и оно никогда не опустится, чтобы прекратить наконец эту бойню.