Кларисса прерывисто вздохнула, потом очень тихо сказала:

– Нет.

– ЧТО?!

– Я устала бояться тебя. – Она подняла меч.

Деймос нанес удар, но Кларисса парировала его. Колени у нее подогнулись, но она не упала.

– Ты не Арес, – сказала Кларисса. – Да ты и драться-то как следует не умеешь.

Деймос в бешенстве зарычал. Когда он замахнулся, Кларисса была готова к обороне. Она разоружила сына Ареса и кольнула лезвием в плечо – не глубоко, но достаточно сильно, чтобы даже малому богу стало больно.

Он завопил, и его фигура окуталась медленно разгорающимся сиянием.

– Не смотри на него! – крикнул я Клариссе.

Мы отвернулись, а Деймос взорвался золотым светом (его истинная божественная форма) и исчез.

Мы остались вдвоем, если не считать козлов из детского зоопарка, которые цеплялись за нашу одежду, выпрашивая что-нибудь поесть.

Мотоцикл снова превратился в колесницу с запряженными в нее лошадьми.

Кларисса опасливо посмотрела на меня, вытряхнула из волос солому и отерла пот с лица.

– Ты этого не видел! Ты ничего этого не видел.

– Ты здорово держалась, – усмехнулся я.

Она посмотрела на небо, начавшее краснеть за кронами деревьев.

– Забирайся в колесницу, – сказала Кларисса. – Нам еще предстоит неблизкий путь.

Через несколько минут мы были у паромного причала Стейтен-Айленда и тут сообразили: мы находимся на острове. Паром не брал на борт автомобилей. И колесниц. И мотоциклов тоже.

– Вот здорово, – пробормотала Кларисса. – И что же нам теперь делать? Гнать колесницу по мосту Верразано?

Оба мы знали, что времени у нас в обрез. Мы могли по мостам перебраться в Бруклин или Нью-Джерси, но в любом случае нам бы еще несколько часов пришлось тащиться до Манхэттена, даже если бы и удалось провести всех вокруг, сделав вид, что мы едем на обычной машине.

И тут мне пришла в голову одна мысль:

– Мы поедем напрямик.

Кларисса нахмурилась.

– Что ты имеешь в виду?

– Давай-ка гони напрямик. Вперед! – Я закрыл глаза и сосредоточился.

Кларисса пребывала в таком отчаянии, что не колеблясь послушалась меня.

Она закричала «ийа-а!» и хлестнула лошадей. Они понеслись к воде. Я представил себе, как каменеет море и как твердеет поверхность волн до самого Манхэттена. Боевая колесница достигла полосы прибоя. Вокруг нас клубилось огненное дыхание лошадей, и мы по бурунам волн проскакали вплоть до самой гавани Нью-Йорка.

Мы прибыли на 86-й причал, когда закатное небо стало обретать пурпурный цвет. Авианосец «Неустрашимый», храм Ареса, серой металлической стеной воздвигся перед нами, на его посадочной палубе размещались истребители и вертолеты. Мы припарковали колесницу на пандусе, и я выпрыгнул из нее. Впервые я был рад оказаться на твердой земле. В жизни не приходилось делать ничего труднее – удерживать колесницу над волнами. От усталости я едва не падал с ног.

– Я, пожалуй, смоюсь отсюда, пока не появился Арес, – сказал я.

Кларисса кивнула.

– Он может тебя укокошить на месте.

– Поздравляю, – сказал я. – Ты, похоже, сдала экзамен по вождению.

– О том, что ты видел, Перси… – Она намотала вожжи на руку. – Я хочу сказать, о том, чего я боялась…

– Я никому не скажу.

Она, покраснев, посмотрела на меня.

– А тебя Фобос напугал?

– Да. Я видел лагерь в огне. Я видел, как мои друзья умоляют меня о помощи, а я не знаю, что мне делать. Целую вечность не мог пошевелиться. Стоял столбом как идиот. Я понимаю, что ты чувствовала.

Кларисса опустила глаза.

– Я… гм… пожалуй, я должна…

Казалось, слова застряли у нее в горле. Наверное, Кларисса в жизни никому не говорила «спасибо».

– Да ладно, не о чем говорить, – сказал я.

Я пошел прочь, но она окликнула меня.

– Перси!

– Да?

– Когда у тебя… гм… было это видение… твои друзья…