Тайпан - Джеймс Клавелл (1981)

– Пить чай после еды очень полезно для тебя. Тогда ты никогда не станешь толстым. – Она налила чай и грациозным движением поднесла ему чашку. – Ты мне нравишься, когда сердитый, тайпан. Но ты не пугаешь меня. Я знаю, что доставляю тебе слишком много радости, как и ты мне. Когда я стану второго сорта, другая займет мое место, и не о чем беспокоиться. Это йосс. Мой йосс. А также и твой.

– Откуда ты знаешь, может, ты уже отступила на второе место, Мэй-мэй?

– Нет, тайпан, еще нет. Позже – да, но пока – нет. – Она склонилась над ним и поцеловала его, а потом, когда он попытался удержать ее, легко скользнула в сторону.

– Ай-йа, я не должна была давать тебе столько креветок! – Она со смехом побежала, но он догнал ее, и она обвила руками его шею и поцеловала его. – Ты должен мне пятьдесят монет!

– Дьявол тебя забери! – Он опять поцеловал ее, желая ее так же сильно, как она желала его.

– Твои поцелуи хороши на вкус. Сначала мы поиграем в триктрак.

– Нет.

– Сначала мы поиграем в триктрак, потом будет любовь. Времени много. Я теперь живу с тобой. Мы играем один доллар за очко.

– Нет.

– Один доллар за очко. Может быть, у меня болит голова или я слишком устала.

– Может быть, я не сделаю тебе новогоднего подарка, который собирался сделать.

– Какой подарок?

– Можешь не беспокоиться.

– Пожалуйста, тайпан. Я больше не буду тебя дразнить. Какой подарок?

– Можешь не беспокоиться.

– Ну пожалуйста, скажи мне. Пожалуйста. Это нефритовая заколка? Или золотой браслет? Или шелк?

– Как теперь твоя голова?

Она сердито шлепнула его, потом обняла за шею:

– Ты такой плохой со мной, а я такая хорошая с тобой. Ну что ж, пусть будет любовь.

– Мы сыграем четыре партии. По тысяче долларов за очко.

– Но это слишком огромная ставка! – Она прочла в его смеющихся глазах вызов, и ее глаза сверкнули в ответ. – Четыре партии. Я разобью тебя в пух и прах, клянусь Господом!

– О нет, клянусь Господом!

Они сыграли четыре партии, и она тараторила то проклятия, то благословения йоссу, плакала, смеялась, вскрикивала в зависимости от того, как складывалась игра. Она проиграла восемнадцать тысяч долларов.

– Смерть Господня, я разорена, тайпан. Разорена. О горе мне, горе, горе. Все мои сбережения и даже больше. Мой дом… Еще одну партию, – умоляла она. – Ты должен дать мне возможность вернуть проигранные деньги.

– Завтра. По тем же ставкам.

– Никогда в жизни я больше не буду играть по таким ставкам. Никогда, никогда, никогда! Только еще один раз завтра.

Мэй-мэй выскользнула из большой кровати с навесом на четырех высоких столбах и подошла к камину. Чугунный чайник тоненько посвистывал на низкой железной полке рядом с огнем.

Опустившись на колени, она вылила горячую воду из чайника на чистые белые полотенца. Отблески пламени танцевали на ее изумительном по красоте и чистоте линий теле. Ее ноги были обуты в крошечные спальные туфельки, аккуратные повязки плотно охватывали щиколотки. Ноги у нее были длинные и очень стройные. Движением руки она отбросила рассыпавшиеся иссиня-черные волосы за спину и вернулась к кровати.

Струан протянул руку за одним из полотенец.

– Нет, – остановила его Мэй-мэй. – Я сама. Это доставляет мне удовольствие, и это моя обязанность.

Вытерев его насухо, она вымылась сама и мирно устроилась рядом с ним под стеганым одеялом. Свежий ветер шевелил узорчатые занавеси на окнах и заставлял шипеть огонь в камине. По стенам и высокому потолку метались тени.

– Посмотри, вон там дракон, – сказала Мэй-мэй.

– Нет. Это корабль. Тебе тепло?

– Рядом с тобой – всегда. А вон пагода.

– Да. – Он обнял ее, наслаждаясь прохладной шелковистостью ее кожи.

– А Гип готовит нам чай.

– Хорошо. Чай очень кстати.

Чай освежил их, они вернулись в кровать, и он задул лампу. Они опять начали рассматривать тени.