Человек-невидимка. Чудесное посещение - Герберт Уэллс (1895)

– Знаете что, мистер Тедди, раз вы уже здесь, взгляните, пожалуйста, на часы в гостиной. Идут они хорошо и бьют как следует, но часовая стрелка все стоит на шести часах и нипочем не хочет сдвинуться с места.

И, показывая часовщику дорогу, она направилась в гостиную, постучалась в дверь и вошла.

Приезжий – как она успела заметить, открывая дверь, – сидел в кресле перед камином и, казалось, дремал; его забинтованная голова склонилась набок. Комнату освещал лишь красный отблеск камина; очки его сверкали, как железнодорожные сигнальные огни, а лицо оставалось в тени; последние отсветы зимнего дня пробивались в комнату сквозь приоткрытую дверь. Миссис Холл все показалось красноватым, причудливым и неясным, тем более что она все еще была ослеплена светом лампы, которую только что зажгла над стойкой в распивочной. На секунду ей показалось, что у постояльца чудовищный, широко раскрытый рот, пересекающий все лицо. Это было мгновенное видение – белая забинтованная голова, огромные очки вместо глаз и под ними широкий, открытый, как бы зевающий рот. Но вот спящий зашевелился, выпрямился в кресле и поднял руку. Миссис Холл раскрыла дверь настежь, в комнате стало светлее; тогда она получше рассмотрела его и увидела, что лицо у него прикрыто шарфом, так же, как раньше салфеткой. И она решила, что ей просто померещилось, это была игра теней.

– Не разрешите ли, сударь, часовщику осмотреть часы? – сказала она, приходя в себя.

– Осмотреть часы? – спросил он, сонно оглядываясь кругом. Потом, как бы очнувшись, прибавил: – Пожалуйста!

Миссис Холл пошла за лампой, он встал с кресла и потянулся. Появилась лампа, и мистер Тедди Хенфри, войдя в комнату, очутился лицом к лицу с забинтованным человеком. Он был, по его собственным словам, «огорошен».

– Добрый вечер, – сказал незнакомец, глядя на него, «как морской рак», по выражению Хенфри, – на такое сравнение его, очевидно, навели темные очки.

– Надеюсь, – сказал Хенфри, – я вас не обеспокою?

– Нисколько, – ответил приезжий. – Хотя я думал, – прибавил он, обращаясь к миссис Холл, – что эта комната отведена мне для личного пользования.

– Я полагала, сударь, – сказала хозяйка, – что вы не будете возражать, если часы…

Она хотела добавить: «починят», но осеклась.

– Конечно, – прервал он, – конечно; но вообще я предпочитаю оставаться одни и не люблю, когда меня беспокоят. Но я рад, что часы будут починены, – продолжал он, видя, что мистер Хенфри остановился в нерешительности. Он уже хотел извиниться и уйти, но слова приезжего успокоили его.

Незнакомец повернулся спиной к камину и заложил руки за спину.

– Когда с починкой часов будет покончено, я выпью чаю, – заявил он. – Но пускай раньше починят часы.

Миссис Холл уже собиралась выйти из комнаты, – на этот раз она не делала попыток завязать беседу, не желая, чтобы ее грубо оборвали в присутствии мистера Хенфри, – как вдруг постоялец спросил, позаботилась ли она о доставке его багажа. Она сообщила ему, что говорила об этом с почтальоном и что багаж будет доставлен завтра утром.

– Вы уверены, что раньше невозможно его доставить? – спросил он.

– Вполне уверена, – ответила она довольно холодно.

– Мне следовало сразу сказать вам, кто я такой, но я до того промерз и устал, что мне трудно было говорить. Я, видите ли, исследователь…

– Ах, вот как, – проговорила миссис Холл, на которую его слова произвели сильнейшее впечатление.

– Багаж мой состоит из всевозможных приборов и аппаратов.

– Очень даже полезные вещи, – вставила миссис Холл.

– И я с нетерпением жду возможности продолжать свои исследования.

– Конечно, сударь.

– Приехать в Айпинг, – продолжал он медленно, как будто выбирая слова, – меня побудило… м-м… стремление к тишине и покою. Я не хочу, чтобы меня беспокоили во время моих занятий. Кроме того, несчастный случай…

«Так я и думала», – заметила про себя миссис Холл.