Статистическая вероятность любви с первого взгляда - Дженнифер Смит (2013)

Папа, уронив руки, отшатнулся от нее с таким изумлением, что Хедли вдруг потеряла все свою прежнюю уверенность.

Песня закончилась, но еще до того, как успели умолкнуть финальные аккорды, оркестр перешел к следующей мелодии — громкой и энергичной. Все поспешили на танцпол. Официанты расставляли тарелки с салатом на опустевшие столики. Гости танцевали, смеясь и прыгая без особого внимания к ритму. А Хедли с папой все неподвижно стояли посреди общей кутерьмы.

— Какой младенец? — очень медленно, почти по складам произнес папа, как будто он разговаривал с маленьким ребенком.

Хедли начала растерянно озираться. В нескольких шагах от них из‑за плеча Монти вдруг выглянула Шарлотта, пытаясь понять, отчего это они остановились.

Хедли попыталась объяснить:

— Просто я услышала в церкви… Шарлотта сказала, и я подумала…

— Тебе?

— Что?

— Тебе сказала?

— Нет, парикмахерше. Или визажистке. Не знаю… Я нечаянно услышала.

Папино лицо заметно расслабилось, даже складка возле губ разгладилась.

— Слушай, пап, ты не думай, я ничего против не имею.

— Хедли…

— Нет, правда, все нормально. Я и не ждала, что ты мне расскажешь об этом по телефону или еще как‑нибудь. Мы ведь мало общаемся. Я просто хотела сказать, что тоже хочу участвовать в его жизни.

Отец, уже собираясь заговорить, вдруг остановился и пристально посмотрел на нее.

— Я больше не хочу ничего упускать, — торопясь, продолжила Хедли. — Не хочу быть для этого ребенка дальней родственницей, которую он никогда в жизни не видел, не ходил с ней по магазинам, не советовался ни о чем и даже не ссорился… А потом, когда мы наконец встретимся, только вежливо поздороваемся, и нам и поговорить‑то не о чем будет. Я хочу по‑другому.

— Ты хочешь? — произнес папа.

Но это был не вопрос — а утверждение, полное надежды. Как будто загаданное желание, которое он слишком долго хранил у себя в сердце.

— Да, я так хочу.

Музыка опять изменилась. Теперь играли что‑то медленное. Гости понемногу возвращались к столикам, где их дожидался салат. Шарлотта, проходя мимо, легонько пожала папин локоть. Хедли была ужасно рада, что теперь у нее хватает ума им не мешать.

— Шарлотта не такая уж и плохая, — призналась Хедли, когда та отошла от них на несколько шагов.

Папа усмехнулся:

— Рад, что ты так считаешь.

Они остались одни на танцполе. Все взгляды были устремлены на них, а они так и стояли посреди зала. Звенели бокалы, звякали вилки и тарелки, но Хедли все равно чувствовала, что внимание гостей сосредоточено только на них с папой.

После короткого молчания папа пожал плечами:

— Даже не знаю, что сказать.

И тут Хедли пришло в голову нечто совершенно неожиданное. Сердце больно застучало в груди. Хедли произнесла очень медленно:

— Тебе не нужно, чтобы я лезла в вашу жизнь.

Папа, качнув головой, придвинулся поближе и положил ее руки на свои плечи, заставляя поднять голову.

— Конечно, нужно! Больше всего на свете! Просто, понимаешь, Хедли…

Она посмотрела ему в глаза.

— Нет никакого младенца.

— Что?

— Когда‑нибудь, конечно, будет, — слегка смущаясь, пояснил папа. — Во всяком случае, мы на это надеемся. Шарлотта беспокоится, потому что у нее в роду с этим были проблемы, а она уже не так молода… Ну, постарше, чем мама в свое время. Но она ужасно этого хочет, и я тоже, если честно. Вот мы и надеемся на лучшее.

— Но Шарлотта сказала…

— Просто она из тех людей, которые, если чего‑нибудь сильно хотят, все время об этом говорят. Как будто тогда все сбудется.

Хедли невольно состроила гримасу:

— И что, сбывается?

Папа с улыбкой обвел жестом бальный зал:

— Например, обо мне она постоянно говорила. И вот, как видишь…

— Я думаю, тут больше постарался ты, а не мироздание.