Откуда мне знать, что я имею в виду, до того как услышу, что говорю? - Франка Парьянен (2017)

– DCM, так как нам требовалась эффективная сопоставимость. А наша модель выбрасывала эти параметры, потому что AI блокировала височно-теменные узлы (ВТУ). В то же время сравнение с нулевым уровнем с помощью Т-теста показывало значительные расхождения.

– Интересно! Вот только один вопрос: на твоей схеме рядом с полушарием мозга стоит буква «Л». Понятно, что левое, но при виде спереди или сзади?

– Надо уточнить.

Для исследования мозга существуют и более грубые методы, чем ФМРТ и ЭЭГ. Кроме того, мы имеем возможность повторять эксперименты до тех пор, пока не выявим и не устраним все источники ошибок. Причем каждый раз мы задействуем в опытах значительно больше двух участников. Таким образом за последние двадцать лет мы смогли получить, сравнить, обсудить и отвергнуть массу результатов. Какие-то из них основываются на разовых исследованиях, и к ним надо относиться с осторожностью. А какие-то мы получаем так часто, что можем с определенной долей уверенности говорить об их истинности. В целом же те и другие приближают нас к пониманию общей картины. А некоторые даже производят революцию в социальной неврологии. К последним как раз и относится открытие зеркальных нейронов.

Обезьяна видит – обезьяна делает. Как ошибка в опыте произвела революцию в неврологии?

Уже первый взгляд на монитор томографа вызывает удивление. У участника эксперимента четко фиксируется активность моторной зоны коры головного мозга. Мы наблюдаем в мозге явления, характерные для определенных моделей движений, хотя человек неподвижно лежит на спине в камере томографа. Первый же опыт – и сенсация.

Этот феномен в наши дни стал притчей во языцех. Все только и говорят о зеркальных нейронах. Вокруг их открытия множатся легенды, и, как всегда, каждый рассказывает собственную версию. Но все они связаны с едой. Началась эта история в девяностые годы. Итальянский нейрофизиолог Джакомо Риззолатти (ну просто вылитый Марк Твен) решил изучить активность мозга обезьян в то время, когда они хватают какой-то предмет. В качестве инструмента была использована инвазивная ЭЭГ, то есть обезьяне вживили электроды, которые должны были регистрировать реакцию отдельных нервных клеток.

Что произошло дальше, не совсем понятно. То ли кто-то из лаборантов во время обеденного перерыва совершил набег на корзинку с фруктами, то ли аспирант стащил у обезьян арахис, но, как бы то ни было, обезьяна, уже подключенная к записывающей аппаратуре, могла наблюдать, как кто-то жует. Таким образом удалось получить запись того, что происходит в ее голове, когда еду берет не она сама, а кто-то другой. Результат был просто невероятным: возбуждение происходило практически в тех же самых клетках. Последующие эксперименты подтвердили наличие такого же феномена и в мозге человека, причем он затрагивал не только отдельные нейроны, но и целые группы.

Данный факт следует посмаковать как следует: в нашем мозге срабатывают практически одни и те же нейроны независимо от того, сами мы совершаем какие-то действия или наблюдаем, как это делают другие. Восприятие и совершение движения происходят с частичным использованием одних и тех же нейронных сетей. Так вот, оказывается, что происходит с нашими двумя участниками эксперимента, стоящими лицом к лицу: они отражают движения друг друга. Если один поднимает руку, то в голове другого активизируются нейроны, отвечающие за выполнение этого движения. Особенно это относится к премоторной зоне коры мозга и извилинам лобных долей. Мозг одного человека обрабатывает информацию о движении другого человека, используя те же нейронные пути, в которых закодировано движение его собственного тела. Нейроны, отвечающие за связь между восприятием и выполнением, получили название зеркальных. В определенном смысле они являются связующим звеном между нами и окружающим миром. Все, что мы наблюдаем у других людей, происходит и в нас самих.