Надрез - Марк Раабе (2012)

Двадцать минут спустя в комнату вваливается Грелль. Его окружает аура никотина, дешевой туалетной воды и плохого настроения.

– Господин Науманн… – Грелль обрушивает весь свой вес на жалобно поскрипывающий стул и смотрит Габриэлю в глаза.

На нем тот же вельветовый костюм, что и вчера, белки глаз покрылись сеточкой лопнувших сосудов. Комиссар, не отрывая от Габриэля взгляда, включает магнитофон.

– Дело 1443 27-1000/5, управление полиции № 5, полицейский участок № 5, допрос касательно убийства Пита Мюнхмайера. – Он указывает также дату, время, имя Габриэля и свое собственное. – Господин Науманн, где ваш адвокат?

– Мне он не нужен. – Габриэль чувствует, как холодеет в животе.

Грелль удивленно смотрит на него, словно сомневаясь в его дееспособности.

– Ну хорошо. – Вздохнув, комиссар пожимает плечами. – Так даже легче. – Он горько улыбается. – Господин Науманн, вчера ночью в парке Фридрихсхайн был убит молодой человек по имени Пит Мюнхмайер. – Запнувшись, Грелль сверяется с потрепанной записной книжкой. – Возраст – двадцать четыре года, безработный, проживает в Берлине. Вы знали этого юношу?

– Нет.

– Однако же вам удивительным образом удалось в точности назвать моему коллеге время убийства. Где вы находились между половиной двенадцатого и полуночью?

– На улице Кадеттенвег в районе Лихтерфельде, в Берлине. Или же по дороге туда. В четверть двенадцатого в «Питон» поступил сигнал от включившейся сигнализации в доме по адресу Кадеттенвег, 107. Я сел в машину фирмы и сразу же отправился туда.

– Этому есть свидетели?

– Как я уже говорил, это могут засвидетельствовать мой коллега по фирме «Питон» Берт Коган и мой начальник Юрий Сарков, – монотонно отвечает Габриэль. Он понимает, что Грелль уже знает ответ на этот вопрос, но должен еще раз проговорить все в рамках официального допроса.

Грелль, не спуская с него глаз, кивает.

– В каком состоянии вы обнаружили дом?

– Ворота были открыты, горела красная лампа сигнализации, дверь в дом была приоткрыта. Дом нежилой, но внутри я обнаружил свежие следы. Похоже, кто-то добрался до сейфа над каминной полкой.

– Сейфа?

– Да. Над каминной полкой висит картина, за ней спрятан сейф.

– Что значит «добрался»?

Габриэль пожимает плечами.

– Сейф был открыт и пуст. Больше я вам ничего сказать не могу.

– Хм… Значит, открыт и пуст. И еще вы говорили о каком-то дорогом блестящем платье в подвале?

– Да, прямо возле установки сигнализации.

– Хм… Странное место для платья. – Грелль чешет в затылке, а потом поглаживает себя по голому черепу, будто его мозг – это верный пес, которого нужно потрепать за ухом. – А знаете, что еще странно? Мы не обнаружили по указанному вами адресу никакого платья. Как вы это объясните?

– Понятия не имею. – Габриэль хмурится.

– Хм… – вот уже в который раз произносит Грелль. – А где вы были, когда вызывали «скорую» госпоже Андерс?

– Еще на Кадеттенвег.

– А затем?

– Я все бросил и помчался в парк. Там уже была полиция. Увидев труп, я подумал, что это моя девушка.

– Но это оказалась не госпожа Андерс. Вы удивились?

– Удивился? Я вздохнул с облегчением. Послушайте, я очень волнуюсь. Лиз где-то там, и никто не знает, где именно. С ней что-то случилось. Она не из тех, кто просто так позвонит и поднимет панику.

Грелль задумчиво кивает.

– Может быть, и так, но…

– Почему бы вам просто не поехать к ней и не проверить мои слова? – с жаром предлагает Габриэль. – Или не позвонить ей?

– Если вам от этого станет легче, мы ездили к ней домой. Котениусштрассе, верно? И звонили тоже.

Сердце Габриэля бьется чаще.

– И?..

– Ее не оказалось дома.

– Значит, теперь вы мне верите?

Грелль чешет в затылке.